"Борис Зубавин. Июньским воскресным днем " - читать интересную книгу автора

обстрелом, они преодолели так: портной, кряхтя, неуклюже полз на
четвереньках, а впереди него, заложив руки за спину, шествовал мой старик.
Старшина ни за что не хотел пригибаться.
- Буду я им, паразитам, кланяться! Я их еще в империалистическую и
гражданскую бил, - говорил он, когда я делал ему замечание. - Ты, командир,
за меня не беспокойся. Я знаю, как они стреляют здесь, сволочи. Пули летят
над самой землей. Когда идешь в рост, они только в ногу могут попасть, а
пригнешься - в голову, заразы, угодят.
Мы со старшиной воюем вместе с июля сорок первого года, с того самого
дня, как сформирован наш батальон.
До войны Лисицын работал в кожевенной промышленности контролером ОТК.
Он прекрасный пулеметчик: в гражданскую войну был командиром взвода в Первой
Конной.
Хозяин он тоже образцовый, но, как говорит интендант батальона майор
интендантской службы Гаевой - длинный, тощий, беспокойно-суетливый
человек, - за Лисицыным нужен хороший глаз.
Однажды Гаевой вызвал всех старшин на сбор и четыре дня преподавал им
правила точного учета продовольственного и обозно-вещевого хозяйства,
напирая главным образом на то, что все захваченное в боях немедленно должно
быть учтено, взвешено, пересчитано, заактировано, заприходовано и обо всем
должно быть доложено лично ему или начальникам ПФС и ОВС. Старшинам было
показано несколько форм докладных, годных на этот случай. Докладными больше
всех заинтересовался мой старик. Он со скрупулезностью допытывался у
Гаевого, в какую графу вписывать те или иные предметы, как вписывать: надо
ли все делать под копирку карандашом или обязательно на всех экземплярах
писать чернилами. Гаевой, как рассказывали мне позднее, был очень растроган
таким внимательным и добросовестным учеником и, поставив его в пример
другим, хотел даже объявить ему благодарность в приказе по батальону.
Однако все дело испортил сам Лисицын.
К концу четвертого дня был устроен экзамен. Пришел командир батальона.
Гаевой, чтобы блеснуть перед ним знаниями своего лучшего ученика, вызвал:
- Старшина Лисицын.
- Есть старшина Лисицын! - гаркнул мой бравый старик и, вскочив,
вытянул руки по швам.
Гаевой задал ему такую задачу:
- Ваша рота во время наступления захватила продовольственный склад. Что
вы будете делать?
- Немедленно заберу все продукты себе, товарищ майор.
- Как вы будете доносить об этом в батальон?
- Это, товарищ майор, смотря сколько какого продовольствия будет. Если
лишку чего, я, конечно, могу поделиться, а то чего ж доносить зря.
- А учет? - спросил Гаевой, наливаясь кровью.
- Когда ж заниматься учетом во время боя? - развел Лисицын руками. -
Некогда.
- Что? - Гаевой даже подскочил. - А чему я вас учил здесь четыре дня?
Лисицын сконфуженно молчал.
- Вот, смотрите, товарищ подполковник, - обратился Гаевой к Фельдману,
который еле сдерживал улыбку под усами, - каков командир роты, таков и
старшина. Яблочко от яблоньки недалеко падает!
На меня Гаевой очень был сердит. Недели за три до совещания старшин он