"Ефим Зозуля. Мастерская человеков (Роман)" - читать интересную книгу автора

Даже для того чтобы сделать обыкновенного советского чиновника, нужна черт
знает какая эрудиция. Надо обдумывать его мельчайшие свойства. Чуть что не
так, чуть что не на месте - он из полезного работника превращается во
вредного. Надо устроить где-нибудь за городом камеру для исследования, что
ли... Вообще работы много.
Капелов задумался, но, вспомнив, что он глава экспедиции, принял
бодрый вид и добавил:
- Ничего. Все наладится. Итак, вы приступаете к наблюдениям над
прохожими с завтрашнего дня...
Через несколько минут компания была в гостинице и расположилась в
нескольких номерах.
День прошел довольно быстро. Все устали. Многие просили у Капелова
оживляющих капель, но Капелов сурово отказывал. Выучка Латуна не прошла
даром. Он научился беречь материалы.
- В чем дело? - сердился он. - Вы устали - ложитесь спать. Вам
обязательно нужно в первый же день бегать по Москве? Успеете. Во всяком
случае тратить для этого материалы я не позволю.
Энергичнее всех был Сергей Петрович. Он ни на шаг не отпускал
Головкина, этого замечательного москвича. Он привез его в гостиницу и
немедленно уехал с ним куда-то. Мотоцкий тоже недолго оставался со всеми.
Он отдохнул, затем умылся, почистил костюм щеткой и ушел к своей новой
знакомой. Мурель и Капелов тоже пошли осматривать город.
Когда они вернулись, швейцар сообщил Капелову, что его хочет видеть
некий гражданин.
Капелов с удивлением посмотрел на Муреля.
- Кто это может быть? Не успели приехать, а уже кому-то
понадобились...
Гражданин ждал в вестибюле. Это был обыкновенный на вид человек.
Правда, лицо его было несколько необычно по мягкости черт и неуверенному
выражению глаз.
У него был не особенно высокий лоб, но какая-то настороженность была в
нем, так же как во всей посадке головы, несмелом подбородке и мягкой линии
хорошо очерченных красивых губ.
- Чем могу быть вам полезен? - очень мягко спросил Калелов,
разглядывая незнакомца.
- Простите меня, - начал тот тоже мягко, сразу сгладив неловкость
приятной улыбкой. - Я получил письмо-телеграмму от моего друга Кумбецкого
из Берлина. Он меня направил к вам с просьбой передать привет от него.
Затем я пользуюсь этим случаем, чтобы просить вас выслушать мое дело и,
если возможно, помочь мне. Простите, что я пришел так скоро. Ведь вы,
кажется, только сегодня приехали? Может быть, вы утомлены? Может быть, вам
еще не хочется приступать к своей работе, о которой мне восторженно пишет
Кумбецкий? Знаете, я не сомневаюсь в правдивости его слов и поэтому
предсказываю, что вам предстоит огромная роль.
Еще раз прошу прощения. Я чувствую, что явился к вам слишком рано. Но
я хотел бы, чтобы вы мною занялись. Мне именно нужна такая помощь, которую
никто не может мне оказать, кроме вас.
- А что, Кумбецкий вам сообщил что-либо о своем приезде? Когда он
думает быть в Москве?
- Не знаю, но полагаю, что скоро. И вот он просил меня познакомиться с