"Ефим Зозуля. Мастерская человеков (Роман)" - читать интересную книгу автора

нами ничего не делали! Да делайте же с нами что-либо, черт вас побери! Ведь
мы так богаты, так могучи!
Поезд остановился на маленькой станции. Небольшой станционный домик.
Грязновато. Озабоченно. Серо.
Из багажного вагона ловкие людишки тащат пачки газет. Ишь, как
подпрыгивают, как суетятся!..
Это - новое. Девушка в красной косынке. Очень миловидная. В пальтишке.
Платье короткое. Нитяные чулки. Скромные ботинки. Но какая здоровая, какая
цветущая! Ей на ходу что-то с подчеркнутой небрежностью говорит парень.
Так, по-видимому, полагается: не выказывать "интереса". Парень тоже
ничего-крепкий парень.
Да, по-видимому, это в какой-то степени новое. Надо будет исследовать,
из каких элементов состоит советская молодежь.
- Запишите, пожалуйста, - обратился Капелов к Мурелю, - "исследовать
советскую молодежь".
Мурель записал.
Капелов продолжал рассматривать станцию. Поезд тронулся. Опять поля,
леса, деревушки.
Капелов задумался.
Думали и остальные. Думал и Мурель. Уставился в угол вагона и о чем-то
думал приспособленец.
Только мещанин Мотоцкий был весьма оживлен. Ему понравилась женщина,
обедавшая за соседним столиком.
Она была советской гражданкой, и хотя она не ехала из-за границы, но
была одета щеголевато, резко отличаясь этим от других пассажирок. На ней
было сравнительно богатое платье, серьги, большие кораллы, губы ее были
накрашены, лицо напудрено, ногти наманикюрены.
Это была, по-видимому, жена или дочь нэпмана или зажиточного
специалиста.
Мотоцкий ей тоже явно понравился. Само собою вышло так, что они
разговорились. Она, видимо, была очень довольна знакомством с красивым
иностранцем, настоящим иностранцем, едущим прямо из-за границы, в хорошем
костюме, с шелковым платочком в кармане, модно одетым. Он изящно отогнулся
на своем стуле, опираясь на его спинку, и беседовал с женщиной.
Капелов хотел послушать, о чем они говорят, но ему мешал Мурель.
Мурель был бледнее и худее обыкновенного.
Он стал еще впечатлительнее, чем был. В глазах его часто светилась
мука. Капелову неловко было остановить его, когда он заговорил.
- Что мне делать? - вздохнул он. - У меня очень странное ощущение и
часто - очень тяжелое. Мне кажется, что я был в разных местах, очень много
видел. Мне кажется, что я знаю множество людей, что я бывал в разных
странах, что со мной происходили всевозможные случаи... Что вы со мной
сделали, когда создавали меня? Что вы влили в меня такого? Я чувствую
невероятную перегруженность всякими образами, фактами, событиями. Для чего
мне это?.. Мне кажется, что у меня было какое-то детство, затем юность.
Правда, это мне кажется призрачным, но часто я сам начинаю верить в это.
Ведь вы же знаете, что у меня ничего этого не было, и я тоже хорошо помню,
как я появился на вашем грязном верстаке, с того момента, как начало
работать мое сердце...
Капелов внимательно выслушал его и сказал: