"Ефим Зозуля. Мастерская человеков (Роман)" - читать интересную книгу автора

Исполнение приспособленца для богатого путешественника тоже было
неудачно. Путешественник писал, что он недостаточно еще приспособляется.
Что касается певцов и певиц, над которыми работал Батайль, то это дело
только еще было в зародыше. Несмотря на нестерпимое хвастовство Батайля,
крупные голоса у него еще не выходили, хотя иногда приятные басы и баритоны
оглашали его лабораторию. Можно было надеяться, что дело у него все-таки
пойдет. Но он вдруг потребовал от Кнупфа, чтобы тот организовал при
Мастерской Человеков бюро печати для рекламирования этих певцов и певиц.
- Без этого, - говорил он, - нечего рассчитывать ни на малейший успех.
Пусть он поет, как бог, все равно ничего не будет, если в газетах не будут
мелькать его портреты, описания его любовных историй, поездок и разных
скандалов. В частности, бас не может выдвинуться, если он не широкая
натура, не драчун и не скандалист вроде, например, Шаляпина. Надо, чтобы
бас побил по меньшей мере с десяток антрепренеров и несчетное количество
разных там парикмахеров, гримировщиков и музыкантов, чтобы он стал
действительно знаменитым.
Кнупф согласился с Батайлем и принялся организовывать бюро печати. Его
энергия не знала пределов. Бывали дни, когда он работал в Мастерской с
раннего утра до позднего вечера. В маленькой комнатке, которую он облюбовал
себе, нередко можно было наблюдать и ночью огонь. Но нельзя сказать, чтобы
дела Мастерской Человеков были хоть в какой-нибудь мере налажены.
Очень неважно обстояло и в отделе Карташевича. Этот требовал для
своего отдела самые лучшие материалы. Он браковал самые лучшие сорта мяса и
человеко-теста. Он мотивировал свою требовательность тем, что женщины
должны быть изящны, красивы и во всяком случае привлекательны.
Латун умолял его быть экономнее.
- Ваша требовательность надоела, - говорил он. - Что вы хотите, в
самом деле? Женщина должна быть меньше, уже, тоньше мужчины. Зачем вы
делаете эти здоровенные ручищи, эти невероятные плечи, эти бока и толстые
ноги? Кому это нужно? Женщина должна быть худенькой и изящной. Ну что это
за рука? Из такой руки можно сделать четыре. У вас нет вкуса. У вас нет
представления об изяществе! Кто будет любить таких коров, как вы делаете?
- Не беспокойтесь, - отвечал Карташевич. - Я знаю, что делаю. Уж что
касается женщин, так вы мне не объясняйте, я это дело понимаю.
Старик повышал голос:
- Я не знаю, что вы понимаете! Я знаю, что вы нас разорите. Нужно,
чтобы женщина была женщиной, и больше ничего.
Карташевич не обращал внимания на его слова. Он снисходительно
улыбался, как улыбается артист, слушая профана, и все, в том числе и Латун,
покорялись спокойствию Карташевича. В самом деле, раз человек так спокоен,
значит, он знает, что делает. Вероятно, он сделает таких женщин, на каких
будет спрос.
Однако этот портной, бывший солдат и недавний парикмахер, обманул
всех. Первое изделие, вышедшее из его отдела, представляло собою нечто
несусветное, хотя он утверждал, что это самая модная женщина. Ошибся ли он,
недомерил, не высчитал, перепутал, но получилось нечто ужасное. Огромная
женщина, с короткой спиной, выпяченным задом, короткими, плоскими,
неприятными ногами и тоненькими вертлявыми ручками, которыми она
беспрерывно поправляла жалкие локоны на крохотной голове. Выражение лица у
нее было плаксивое и наглое. Общее соотношение частей тела вызывало скуку и