"Ефим Зозуля. Мастерская человеков (Роман)" - читать интересную книгу автора

новой ли обстановки или заразившись от Кнупфа и Ориноко надеждами на
будущее, но, так или иначе, святой мог испытать на себе блага непонятной
внезапной щедрости Латуна. Шелковистую бороду он приделал сам и сам купил
ее у парикмахера! И как увлекся старик этим делом! Два раза он бегал к
лучшим парикмахерам города, чтобы ознакомиться с новейшими фасонами бород и
чтобы совместить самый модный фасон с благопристойным видом духовного лица.
Действительно, борода получилась исключительная.
Она была и шелковистая, и волнистая, и красивая, это была именно такая
борода, которая должна была сводить с ума женщин, и в то же время
обладавшая той Романтической Небрежностью, которая должна напоминать о
страданиях святых отцов. Секретарь общины успел объяснить Латуну, когда
речь шла о подробностях заказа, что без изящных напоминаний о страданиях
религиозных основоположников проповедники никак не нравились дамам. О
требованиях заказчика Латун также хорошо помнил, когда создавал все
остальные части проповедника. Он был сделан доброкачественно и во многих
отношениях даже слишком щедро. Капелов даже хотел было остановить пыл
Латуна, но у него не хватило решимости это сделать, а потом уж было поздно:
святой чувствовал себя слишком хорошо, чтобы оставаться в Мастерской...
Этого можно было ожидать: как только он был закончен, его и след простыл...
Латун огорчился не на шутку. Его первая щедрость была жестоко
наказана. Чего только он не пожалел для этого мерзавца! Какими только
качествами он не наделил этого альфонса и сутенера! Для чего же он так
старался? И не то было жалко, что зря пропало столько материалов, столько
доброкачественнейшего мяса, костей, мышц и прочего, а пугало опасение, .что
негодяй натворит невероятных бед. Ведь он так красив, мерзавец! Скольких
женщин он сделает несчастными!.. Он, несомненно, проберется в высшее
общество. Сколько будет скандалов! Ведь черт знает что он может
натворить... Латун думал его проверить, прокорректировать, умерить его до
нормальных пределов, но, очевидно, именно это и заставило бежать прощелыгу.
Латун был, что называется, вне себя. Но долго огорчаться было некогда.
Неугомонный Кнупф морщился, выслушивая причитания и раздраженные речи
Латуна по поводу сбежавшего святого.
Дня через два Кнупф пригласил Латуна в нижний этаж, где ждал человек,
понимавший толк в гениях, в частности - в гениальных певцах. Жизнь не
ждала. Новые обстоятельства приходили на смену существующим.
- Что такое? - спросил Латун, не умея отвлечься от горестных
переживаний по поводу побега святого. Что такое? Какой человек? Где вы его
нашли?
Решительность Кнупфа в подборе людей была исключительна. Он по
вечерам, а часто и после обеда бывал во всевозможных кабаках и в одном из
них наткнулся на специалиста по постановке великих басов, теноров и
сопрано.
Кнупфа заинтересовала речь этого человека, утверждавшего, что без него
не одному великому певцу пришлось бы. расстаться со своими успехами. Его
профессия заключалась в том, что он разъезжал по Европе и не только ставил
голоса у начинающих певцов, но одному ему ведомым способом исправлял голоса
и у знаменитостей. Он утверждал, что учил говорить двух артистов
императорского театра, которые совершенно разучились пользоваться этим
свойством человеческой породы. Они могли говорить только фразами из своих
ролей и вынуждены были влачить жалкое существование, так как люди не