"Ефим Зозуля. Мастерская человеков (Роман)" - читать интересную книгу автора

пожалуйста, деньги, я сбегаю куплю ему одежду, костюм какой-нибудь... Не
можем же мы, помимо всего прочего, отдать его заказчице голым...
- Костюм? Еще на костюм тратиться! Ну, купите ему там чего-нибудь
подешевле... Блузу какую-нибудь, рубашку с пояском...
- Это уже не модно... Писатели уже не носят рубашек с поясками... Они
одеваются по-европейски, не носят длинных волос...
Латун вспылил:
- Еще по моде его одевать! Да ну его к черту! Я сказал-купите
подешевле что-либо,-и все! "Не модно"! "Не модно"! Еще тратиться на него
зря! "Не модно"!
Когда жениха оживили и он, действительно, поеживаясь от холода, как и
тот, заморыш, быстро оделся в купленное Капеловым белье, костюм и обувь,
Латун с прозаически озабоченным лицом поставил за ширмой на маленький
столик чернильницу, перо, положил несколько листов бумаги и сказал:
- Ну, садитесь писать.
Вновь сделанный человек покорно сел и застрочил что-то с удивительной
скоростью.
Латун посмотрел в щелочку и сказал шепотом Капелову:
- Все в порядке. Глаза, положим, не как василечки и не как звездочки,
но зарабатывать будет.

Глава двенадцатая

Девушка пришла, забрала своего жениха, и ничего особенного при этом не
случилось. Когда людям надо сойтись, все происходит чрезвычайно просто.
Они познакомились. Он откашлялся, оживился и заговорил с ней, как
обыкновенно молодой человек заговаривает с девушкой. Конечно, он ей сказал
несколько приятных вещей. Она искоса несколько раз взглянула на него. Потом
и прямо несколько раз.
Он был не таким, как ей хотелось. Но в общем он ей понравился. Что же
делать! Идеал одно, жизнь другое. Он был, в общем, очень мил. Конечно, он
сказал ей, что у нее фотогеничное лицо, что у не.е несомненные данные для
киноактрисы... Какую женщину это не взмывает?
Она расцвела от этого комплимента. Затем он ей, конечно, обещал
разгадать ее характер по линиям на ладони. В промежутках они поговорили о
погоде, о театре. Она с великим женским простодушием оповещала его о своих
вкусах.
Так, беседуя, они ушли.
Капелов смотрел на них и слушал, как они говорили, с открытым ртом.
Ему нравилось это. В том, как они беседовали, была какая-то поэзия. Что-то
его трогало. Горло еще не сжимали спазмы, но могли сжать. Он хотел чем-то
помочь девушке. Он чувствовал в этом потребность. Но не знал, что ей
сказать. Он вышел в коридор за Латуном и спросил его:
- Господин Латун! Господин Латун! Она спрашивает, как ей держаться?
Она не спрашивала, но нужно было соврать - иначе старик не ответил бы.
- Что такое? - послышался голос. - И тут не дают покоя!
- Она спрашивает, как ей держаться с ним? - повторил Капелов.
- Пусть будет нездешняя, - сказал Латун. - Пусть он говорит ей что
угодно и делает с ней что хочет, а она пускай как бы отсутствует, как будто
это ее не касается, пусть она будет нездешняя... Пусть она не выражает