"Ефим Зозуля. Мастерская человеков (Роман)" - читать интересную книгу автора

- Ну, и набрали же мы заказов! - потирал он руки и почесывал ими темя.
Капелов, не отстававший от Латуна ни на шаг, выслушавший это
восклицание, хотел сказать: "Ничего, справимся!", но вовремя воздержался.
Было слишком рискованно выказывать такую самонадеянность. Это, несомненно,
вызвало бы обычную у Латуна реакцию, и он не дал бы Капелову сделать даже
жениха - первый заказ, о котором старик, по-видимому, забыл.

Глава десятая

Но Капелов не забыл о том, что ему предстоит. Он пользовался хотя
минутным отсутствием Латуна, чтобы го-. товиться к предстоящей работе. Он
постепенно подобрал все необходимые ткани для внутренних органов, составил
схемы, делал предварительные слепки из глины, поставил поближе к верстаку
эмульсии и эликсиры, максимально использовал первого неудачного человека,
освежив и подновив в нем все, что можно было. И, наконец, когда Латун уехал
с Кнупфом, Ориноко и Камиллом смотреть - окончательно, в последний раз -
новое помещение, он смело и уверенно, но тщательно избегая ошибок, едва не
стоивших ему жизни при создании первого человека, принялся за работу.
И новый человек был сделан.
До боли в глазах осмотрел его Капелов прежде чем влить в него
последний животворящий эликсир, внимательно ощупал и обнюхал его. И наконец
решился.
С верстака поднялся очень худой (это была неожиданность! - ткани его
как-то неожиданно ссохлись перед самым оживлением, и пигмент на лице
почему-то стал желтым), очень даже худой молодой человек с маленьким
рыжевато-желтоватым лицом, с ввалившимися щеками, морщинистым многодумным
лбом, под которым сидели болезненно глубокие, чересчур уж вдумчивые глаза.
С этими глазами вязался голос - слабый, но задумчиво звучащий и своеобразно
убедительный неспешащим тембром своих звукосочетаний.
Капелов в волнении, которое не имеет названия, отошел в угол комнаты и
замер.
Человек спустил ноги с верстака, чуть потянулся одним плечом и
вздохнул. Вздыхали все вновь созданные люди. Об этом Капелову говорил
Латун, и это было верно. Даже страшное чудовище - первое детище Капелова -
тоже при оживлении испустило глубокий и жуткий вздох. Как-то, во время
изучения горловых тканей и связок, Капелов спросил об этом у Латуна:
- Почему вновь созданный человек обязательно вздыхает?
- Не знаю, - ответил Латун. - Откуда я могу это знать? Точно так же
мне неизвестно, почему плачет новорожденный младенец. Плачет - и все. У
всех народов и во все времена - всегда плачут. Не было такого случая, чтобы
младенец выскочил из утробы матери и улыбнулся радостному миру, в который
он пришел неизвестно откуда.
Латун был явно раздражен. Поэтому беседа на этом прервалась.
Однако человек, созданный Капеловым, не думал плакать, хотя лицо его
приняло плаксивое выражение. Он ограничился вздохом. Затем, оглядевшись,
потер ладонью грудь и руки выше локтей, точно перед купанием, и,
недоверчиво посмотрев на Капелова, обиженно и удивленно пробормотал:
- Послушайте. Ну чего же вы смотрите на меня? Дали бы какую-нибудь
одежонку. Нельзя же так, в самом деле. Тут же холодно.
По тому, как смотрели его глаза, Капелов убедился, что