"Ефим Зозуля. Мастерская человеков (Роман)" - читать интересную книгу автора

поэта. Уж как-никак, а сердце поэта надо сделать поделикатнее.
- Ну ладно, деликатности мне не жалко. Только, пожалуйста, экономьте
материал. Я вас предупреждаю: выгоню без разговоров, если будете зря
тратить материал. Имейте в виду это раз и навсегда. Ну, давайте сделаем
поэта.
Латун снял пиджак, закатал рукава рубашки и подошел к верстаку.
Капелов замер: ведь жениха для милой девушки хотел сделать он. Он
хотел вложить в него всю нежность убитого и воскрешенного человека. Он
хотел вложить в него всю свою тоску по жене и своей незабываемой дочери,
зверски убитой погромщиками. Ах, что такое человеческая черствость! Он
просил Латуна об их воскрешении тогда, когда это еще было возможно. Что
стоило этому человеку воскресить несчастную женщину и ее дочь! Но люди
остаются людьми. Он не захотел этого сделать. Не захотел. Тяжело зависеть
от людей. Очень тяжело.
Капелов в отчаянии посмотрел на Латуна: неужели он сам сделает первого
человека и не даст возможности это сделать ему, Капелову?

Глава седьмая

Совершенно не понимая, как это получилось, Капелов вдруг начал смело и
правдоподобно врать Латуну.
- Знаете, - сказал он, - в ваше отсутствие сюда приходила заказчица.
Ведь неделя прошла. Она приходила осведомиться о своем заказе. Но не это
явилось главной причиной ее прихода.
- А что?
- Она, видите ли, беспокоится, сделаем ли мы ей то, что ей нужно.
Латун рассердился:
- Вы не должны были говорить с ней об этом. Вообще я стал замечать,
что вы слишком много себе позволяете! Старая история - когда даешь человеку
ход, он начинает забываться и лезть на голову! Я должен говорить с
заказчиками, а не вы. Понимаете - я! Вы не смеете! Это не вашего ума дело!
Капелов почувствовал острейший укол обиды! Но мог ли он обидеться на
Латуна, человека, который его воскресил? Есть же, в конце концов, какие-то
нормы признательности... Есть же предел и для самой черной человеческой
неблагодарности... И он кротко сказал:
- Я и не думал с ней говорить. Я сказал: "Поговорите, пожалуйста, с
хозяином Мастерской Человеков".
Так я сказал ей.
Латуп несколько успокоился.
- Ну и что же? - хмуро спросил он.
- Я только сказал это. Больше ничего. Затем на вопрос, почему не готов
ее жених, я ответил, что у нас очень много заказов, что мы завалены работой
и не успели.
Это еще больше успокоило старика, и он, придавая голосу мягкость,
спросил:
- С чем же она ушла?
- Я просил ее зайти через неделю, взял ее адрес и обещал известить,
если вам будет угодно поговорить с ней или передать что-либо.
- Ну ладно. Так чего же она хочет? Она ведь ясно сказала, какой жених
ей нужен. У меня записано.