"Борис Зотов. Каяла" - читать интересную книгу автора

"Слове" отсутствующие. Да и Ярославна с крепостной стены, как издавна
повелось, обращалась к Днепру и Дунаю...
Тот, первый Пересветов, зачинатель целого рода историков, не оробел при
виде этих неувязок. В "Слове" говорилось ясно, что гибель русских полков
была на реке Каяле; а в летописи, кроме Каялы, фигурировали как
промежуточные рубежи реки Сальница и Сюурли.
Пересветов поверил автору "Слова". Он искал Каялу на торговом, издревле
известном, сухопутном ответвлении пути "из варяг в греки". Если Игорь был
намерен, как сказано в "Слове", "поискати града Тмутораканя, а любо испита
шеломом Дону", то Каяла должна быть неподалеку от устья Дона. При этом
выполнялись все три основные условия - море близко, Дон близко и до
Тмуторокани по берегу Азовского моря рукой подать. Все сходилось!
Что удивительно: на этом, вычисленном за письменным столом, как орбита
неизвестной планеты, месте Пересветов обнаружил реку с современным названием
Кагальник, довольно близким к Каяле по звучанию. Более того, рядом оказалось
озеро Лебяжье, а в летописи как раз упоминалось еще некое озеро, возле
которого шел последний страшный бой и был пленен Игорь. Так умозрительное
исследование подтвердилось на месте, и ученый мир принял гипотезу
Пересветова за истину...
Было это во времена Бородина и Стасова, когда на волне дел великих и
славных дух русский взыграл и вознесся небывало высоко. Открылась всему
свету русская литература, музыка, живопись. Засияли во всем блеске мировые
имена - Толстой, Достоевский, Тургенев, Чайковский, Мусоргский, Репин,
Суриков... Чуть копнули дотошные любители во Владимире, Суздале, Звенигороде
- обнаружились перлы древней иконописи. Раскрылись глаза на считавшуюся
ранее примитивной допетровскую архитектуру, народные художественные
промыслы. Работа Пересветова, рисующая князя Новгород-Северского как
организатора смело задуманного дальнего похода во имя освобождения
закабаленных русских братьев, находила восторженный отклик в сердцах
патриотов. На железной дороге вблизи Лебяжьего озера появилась станция,
которую так и назвали - Каяла.
Но подержалась волна национальной гордости, подержалась и начала спадать.
Поднялась волна другая - трезвого, но холодного правдоискательства. В
мелькании урожайных и неурожайных лет времена менялись, менялись и взгляды
на историю России. Умер Пересветов, не ведая, что сын его будет искать в
летописях иное...
Пересветов-сын в книге "Миф о реке Каяла" с новейших позиций начисто
разгромил теорию отца о дальнем рейде Игорева войска за Дон. Появились и
другие исторические работы: вносились новые понятия, не столько дополняя и
уточняя, сколько разрушая старые.
Обозначились другие подходы, иные уровни мышления. Патриотизм
славянофилов? Наив. Великая страна? Великий народ, уже в древности рождавший
героев, поэтов, мыслителей, полководцев? А не европейская ли, попросту,
провинция? И не выдумал ли Бородин загадочную двойственность натуры Игоря?
Обычный волк-грабитель, напавший на мирных половцев, зауряд. Да и было ли
"Слово"?
...И вот теперь, качаясь в седле, Андриан Пересветов разом вспомнил все
это. Не просто вспомнил, а наглядно представил себе, будто киноленту крутил.
Недаром он был историком в третьем поколении. Андриан имел дар воображения,
и очень развитый дар. С детства жаден был до чтения. Представлял себе и