"Михаил Зощенко. Опальные рассказы" - читать интересную книгу автора

тихо, спокойно, без нарочитого пафоса и без рисовки. На дворе стояло бабье
лето. Михаил Михайлович предложил нам пойти в сад. Утренняя свежесть
располагала к дружеской, непринужденной беседе. Меня поразил вид Зощенко.
Тонкие паутинки морщинок избородили его лицо, взгляд красивых глаз перестал
быть живым и острым. Грусть и тоска о навсегда ушедшем и невозвратимом
наложили на него свой беспощадный отпечаток. Старые раны и жизненные
потрясения давали о себе знать. Отсюда и отчужденность, и непроходящая
меланхолия, и апатия.
С собой мы привезли две бутылки армянского коньяка.
- К сожалению, пить мне нельзя, - сказал М. М. Зощенко. - Врач
разрешает молоко, кефир, некрепкий кофе один раз в неделю и слабозаваренный
чай.
Русалочьей походкой вошла Вера Владимировна. Принесла поднос с
завтраком: молоко, простоквашу, брынзу, сыр, творог, масло, боржоми, мед,
тоненькие ломтики поджаренного хлеба.
После завтрака он проговорил тихим приглушенным голосом:
- Вы хотите знать, что со мной произошло после гражданской войны и
революции? Только не перебивайте, а то я потеряю нить разговора. Этот
отрезок времени почему-то стал всех интересовать. Уверен, что писать будут
после моей смерти. Такова эволюция человеческой природы.
Зощенко передохнул. Фрукты он ел медленно. Из-за мнительности тщательно
разжевывал каждый кусок. Без конца протирал стерильной салфеткой ложки,
вилки, ножи. Боялся микробов.
- Первая мировая война парализовала мое нутро. Я навсегда потерял
чувство ориентира. Иногда наступало затишье, а потом опять начинал
преследовать какой-то необъяснимый зловещий рок. Я нигде не мог найти
успокоения, словно Агасфер менял города, деревни, села, хутора. Как-то
забрел в Архангельск. Поморы бесхитростные люди. С ними хорошо, беззаботно,
весело. На побережье Ледовитого океана, в старинном русском городке Мезень
встретил синеокую красавицу Ладу. В двадцать три года она имела трех
сыновей. Муж ее с артелью рыбаков пошел в море за сельдью, никто из них не
вернулся. Лада не верила, что его поглотила морская пучина и каждый день
ждала своего нареченного. Таких красивых женщин мне еще не довелось видеть.
Я попросил Ладу разделить со мной одиночество.
- А что будет потом? - спросила она. - Пройдет восторг первых ночей,
наступит обыденность, вас потянет в Ленинград или в Москву.
Я упорно твердил свое, что она не должна оставаться в заброшенном крае,
где кроме леденящего душу холода ничего нет.
- Ошибаетесь, дорогой Михаил Михайлович, - проговорила Лада протяжно,
чуть нараспев. - У меня есть три сына, три богатыря - Петр, Александр,
Николай; чтобы счастливыми были, нарекла их царскими именами. Кроме того
есть Вера в Бога, Библия, иконы, книги, скажите, разве этого мало?
Я ничего не мог с собой поделать, мне все нравилось в этой женщине: и
легкая воздушная походка, и певучая образная русская речь, и то, как она
работала - убирала, стирала, готовила, стряпала. Лада никогда не роптала,
все делала с удовольствием. Поздно вечером, когда засыпали дети. Лада брала
старенькую гитару. Она знала множество старинных песен и романсов. Трудно
было понять, откуда у нее брались силы, какие соки напаивали ее светлую
душу?
Лада жила в крае вечной мерзлоты, где летом зима и весной зима. Однажды