"Михаил Зощенко. Сатира и юмор 20-х - 30-х годов" - читать интересную книгу автора

Почему,- говорит,- девчонка Быкова не зарегистрирована? Я,- говорит,- на
тебя в народный суд подам, даром что ты деньги выиграл...
Илья Иваныч снова махнул рукой, поправил галстук и замолчал.
- Плохо,- сказал я.
- Еще бы не плохо,- оживился Илья Иваныч.- Сижу, скажем, за пивом, а в
груди сосет. Может, сию минуту дрова у меня сперли. Или, может, в квартиру
лезут... А у меня самовар новый стоит. И сидеть неохота, и идти неохота. Что
ж дома? Жена, конечно, может быть, плачет. Девчонка Быкова тоже
плачет -боится под суд идти... Мишка, женин брат, наверное, вокруг квартиры
колбасится - влезть хочет... Эх, лучше бы мне и денег этих не выигрывать!
Илья Иваныч расплатился за пиво и грустно пожал мне руку. Я было хотел
его утешить на прощанье, но он вдруг спросил:
- А чего это самое... Розыгрыш-то новый скоро ли будет? Тысчонку бы
мне, этово, неплохо выиграть для ровного счета...
Илья Иваныч одернул свой розовый галстук и, кивнув мне толовой,
торопливо пошел к дому.


1923


БЕДА


Егор Иваныч, по фамилии Глотов, мужик из деревни Гнилые Прудки, два
года копил деньги на лошадь. Питался худо, бросил махорку, а что до
самогона, т" забыл, какой и вкус в нем. То есть как ножом отрезало - не
помнит Егор Иваныч, какой вкус, хоть убей.
А вспомнить, конечно, тянуло Но крепился мужик. Очень уж ему нужна была
лошадь.
"Вот куплю,- думал,- лошадь и клюкну тогда. Будьте покойны".
Два года копил мужик деньги и на третий подсчитал свои капиталы и стал
собираться в путь.
А перед самым уходом явился к Егору Иванычу мужик из соседнего села и
предложил купить у него лошадь. Но Егор Иваныч предложение это отклонил. И
даже испугался.
- Что ты, батюшка!-сказал он.- Я два года солому жрал -ожидал покупки.
А тут на-кося - купи у него лошадь. Это вроде как и не покупка будет... Нет,
не пугай меня, браток. Я уж в город лучше поеду. По-дестоящему чтобы.
И вот Егор Иваныч собрался. Завернул деньги в портянку, натянул сапоги,
взял в руки палку и пошел.
А на базаре Егор Иваныч тотчас облюбовал себе лошадь.
Была эта лошадь обыкновенная, мужицкая, с шибко раздутым животом. Масти
она была неопределенной - вроде сухой глины с навозом.
Продавец стоял рядом и делал вид, что он ничуть не заинтересован, купят
ли у него лошадь.
Егор Иваныч повертел ногой в сапоге, ощупал деньги и, любовно
поглядывая на лошадь, сказал:
- Это что ж, милый, лошадь-то, я говорю, это самое, продаешь ай нет?
- Лошадь-то?-небрежно спросил торговец.- Да уж продаю, ладно. Конечно,