"В.Зорин(сост). Выше нас - одно море (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

моряков. С большим рвением ребятня к морскому делу тянется. Настоящий
корабль для них отведен. Настоящего капитана ждут теперь в гости. Да не
просто капитана, а старейшего, зачинателя тралового лова на Севере. Не
здорово ли? Как же пренебречь их неуёмным желанием услышать его. А
рассказать у него есть о чём. Он только на 69-м году ушел на пенсию. Да и то
инфаркт с ног сшиб, а то бы...
Он идёт по центральному проспекту и останавливается на углу, где
проспект пересекает улица Капитана Егорова. Долго всматривается в табличку,
уже сотни раз читанную-перечитанную. Знавал он Егорова, Александра
Александровича, знавал, знавал. Даже очень хорошо. Вместе не один год
промышляли. На "ты" были. Помоложе Ракитова годков на двенадцать Егоров, но
это ничему не мешало. Жаден был Александр Александрович до работы и до жизни
и умер не болея, как-то вдруг, собираясь в очередной рейс в море.
А теперь вот улица его имени. Не забыт! Это твой сегодняшний день,
Егоров! Смотрит Ракитов на табличку и мысленно говорит: "Здравствуй, друг и
товарищ" и как будто бы слышит ответные, заглушённые ветром слова:
"Здравствуй, Дмитрий Андреевич, здравствуй. Вот и свиделись снова..."
А справа, вон на тех гранитных сопках, изогнутая как лук улица Капитана
Буркова. Издали, снизу, смотрит на неё Ракитов. Жаль, не подняться ему уже
туда. Сердце, да и ноги подводят. Но ничего. Он такси возьмёт и съездит туда
на днях. Постоит также у таблички и побеседует с земляком, с побратимом...
Его ждут к двум часам на корабле. Идти трудно. Как назло, ветер всё
время налетает на грудь и швыряет в лицо снегом.
Ходок он уже, правду сказать, никудышный. Потому и вышел из дому
загодя. Машину предлагали, отказался. Ему лишний раз самому пройтись по
городу нужен повод. Врачи, жена, невестки так и следят, так и шпионят. Чуть
что - целый переполох: "Ах, Дмитрий Андреевич на улицу пошёл!" Куда там!
Разве они понимают, что для него значит вот так, шаркая подошвами, с частыми
остановками пройти там, где он ходил размашистым шагом, ещё тогда, когда и
улиц этих не было, ходил, крепко ставя ноги, вразвалку, гордо неся свое
крупное молодое тело.
Теперь всё не такое, иное, новое. А те, исхоженные тропы и его
молодость - всё позади. Вот его ждут ребята на своем траулере. О чём он им
будет говорить? О прошлом?!
Ракитов даже остановился. Стоял, чуть пошатываясь, сопротивляясь ветру.
А и впрямь они-то на него и станут смотреть, как на посланца из прошлого.
Факт.
В прошлом у него столько пережито и столько сделано, что на десятерых
хватило бы. Но не только о прошлых временах будет у него сегодня речь. Кто
сказал, что у него, старого помора, нет сегодняшнего дня? Никто не говорил.
Это он сам тень на плетень наводит. Его всё время не оставляют в покое:
волнуют, теребят, спрашивают. И советами его дорожат. Ещё как! Два сына у
него штурманами, два внука в мореходном училище. Это ли не его сегодняшний
день? А разве сегодняшняя встреча на учебном корабле не нынешний день его
долгой жизни? Нет, дудки, не всё в прошлом!
Ракитов старался идти быстрее. Вот уже и залив недалеко. В снежной
сутолоке ничего не видно, но он и так знает, за тем перевалом - порт и
залив. На 14-м причале стоит траулер "Капитан Демидов". На нём и состоится
встреча. Кстати, Демидов. Ушёл он из жизни совсем молодым. А каким помнит
его Ракитов беспокойным и весёлым. Ну и шустёр был! Самый молодой капитан