"Виталий Зорин. Карантин " - читать интересную книгу автора

местах и ям подобных нет, поскольку этот сланец только здесь находится.
Он еще раз провел по сланцевой кладке рукой, словно пытаясь по методу
экстрасенсов определить, прикасалась ли когда-нибудь к стене рука человека.
Не определил. Либо много веков минуло, либо экстрасенс он хреновый.
Вадим досадливо передернул плечами и тут вдруг увидел пробивающиеся в
нескольких местах из рукотворно-нерукотворной кладки чахлые кустики травы.
Охотник мгновенно возобладал над археологом и географом в душе
Коробова. Какие, к черту, тайны истории, когда жрать хочется!
Ориентируясь исключительно на чисто охотничий инстинкт, он внимательно
осмотрел каждый кустик, потрогал, размял пару травинок между пальцами, даже
понюхал. Разве что на зуб не попробовал.
Трава была живой. Мало того, как показалось Вадиму, один из кустиков
кто-то недавно глодал. Чего только не подскажет надежда возбужденному
сознанию... В эту минуту все клады мира, в том числе и за этой сланцевой
кладкой, готов был отдать Коробов за тощего зайца.
Чуть ли не стрелой взлетел он по неизвестно кем сложенной стене - и
опять чуть не сорвался вниз, отпрянув от края воронки и прячась за ним, как
за бруствером окопа.
Метрах в двадцати боком к Вадиму стоял сайгак.
Стоял неподвижно, отвернув голову в противоположную от ямы сторону.
Медленно, не спеша, стараясь унять дрожь в пальцах, Коробов снял с
плеча ружье. И мысли у него не возникло, что придется стрелять в заповедное
животное, даже наоборот - досада появилась, что патроны в стволах с заячьей
дробью. Заменить бы их на патроны с картечью, да некогда. Сайгак ждать не
будет...
Осторожно высунувшись из-за края воронки, Вадим стал целиться сайгаку
под лопатку. С такого расстояния, если попадет, и заячья дробь может
уложить сайгака на месте. Тем более что целиться из ямы было очень удобно -
кроссовки надежно зацепились носками за каменную кладку, локти твердо
упирались в естественный бруствер. Как в тире.
И тут неизвестно почему в голову пришел эпизод из "Угрюм-реки"
Шишкова, когда Ибрагим последним патроном целился в лося. И настолько
навязчиво эпизод крутился в голове, что мешал сосредоточиться на выстреле.
Лишний раз Вадим убедился, как плохо в теперешнем мире быть эрудированным.
Сайгак наконец лениво повернул голову, и Вадим выстрелил. Дуплетом,
чтоб наверняка. И все же на доли секунды опоздал - сайгак прыгнул. Будто
кто красной краской плюнул ему в круп - настолько кучно дробь попала в
правую заднюю ляжку. Животное швырнуло наземь, но оно тут же вскочило и
галопом понеслось в степь.
Вадим выпрыгнул из ямы, на ходу перезаряжая "тулку". Однако следующий
дуплет - уже картечью - прозвучал, когда сайгак отбежал метров на сто.
Палить с такого расстояния - все равно что в белый свет.
"Эх, Ибрагим, Ибрагимка... - лихорадочно стучало в голове. - Ты-то на
месте лося уложил, а я..." Но особого отчаяния Вадим не испытывал. С такой
раной добыча далеко уйти не могла. Это сейчас, в запале, сайгак скачет как
невредимый, но вскоре рана даст о себе знать. На трех ногах от охотника не
убежишь.
Коробов снова перезарядил ружье картечью, забросил его за плечо и
бодро отправился в погоню. Особых навыков следопыта не требовалось - пыль,
поднятая копытами животного, ровной, указующей полосой тянулась к горизонту