"Александр Зорич. Цикл о Своде Равновесия(фрагменты)" - читать интересную книгу автора

светильнике было мало, но на ближайший час хватало с лихвой. А
Эгину больше было и не нужно.

"Ладно. Хватит. Морковкой я сыт. Хочу мяса", - подумал
Эгин, которому действительно очень захотелось запустить зубы в
сочную плоть убиенного тельца. Ел он давно.

Эгин подошел к навесному шкафу и, откинув два крючка,
рывком распахнул его створки. Около сорока корешков
разномастных книжек.

"Ого!" - присвистнул Эгин. За всю свою жизнь он едва ли
прочел столько. Да что там прочел! Может, и в руках столько не
передержал. Ну что же, не даром первый, скорее забавный,
нежели содержательный донос на Арда поступил из публичного
книгохранилища. Он, видите ли, испросил "что-нибудь о раннем,
"героическом" периоде истории Орина". А когда ему ответили,
что могут предложить только "Грютские войны" медовоустого
Карациттагона, обласканного по обоим берегам Ориса и по обеим
сторонам Хелтанских гор, Ард изволил наморщить свой породистый
нос и удалился, бормоча "хамы..."

Вспоминая этот дурацкий донос, прочитанный месяц назад в
кабинете Норо, Эгин направил Зрак Истины на книги Арда.

О да! Дерево створок действительно надежно хранило их до
поры, но теперь, обнаженные, они явили свою сущность. И если
верхний ряд и правая половина нижнего были непорочны, то при
осмотре левых корешков креветки наконец-то ожили. Под их
эфемерными панцирями пробежали цепочки малиновых огоньков.
Самая крупная встала в шаре вертикально, опустив голову вниз,
а две другие составили с ней подобие двухсторонней виселицы.

Эгин выбрал наугад третью по счету слева книгу - самую
тощую и невзрачную - и посмотрел на нее отдельно. Цвет
огоньков, которыми истекала плоть креветок, изменился на
нежно-салатовый. Потом он насытился густой зеленью. Эгин
помнил предписания. Эгин знал, что он должен сделать в этом
случае. И все-таки продолжал смотреть, ибо никогда еще ему не
приходилось встречать Изумрудный Трепет. И только когда
старшая из креветок, став сплошь зеленой и совершенно
непрозрачной, неожиданно упала на дно, словно бы отяжелела
свинцовой тяжестью, Эгин наконец очнулся от наваждения и
поспешно отвел взор.

Плохо. Зрак придется менять, потому что вслед за первой
очень скоро умрут и две остальные. Придется объясняться перед
начальством. Вообще-то, подобный отход от предписаний сам по
себе еще не преступление, а всего лишь служебный проступок. Но
и этого не мало.