"Александр Зорич. Без пошады " - читать интересную книгу автора

* Принятое сокращение от Stammlag, концлагерь (нем.).

"Молитва вместо гутен морген" - это он точно подметил. Мы рассмеялись
горьким смехом военнопленных.
- А представьте, коллеги, - сказал я, - если их оккупа ционный режим в
колониях работает по образцу нашего лагеря? Это, значит, так. Понедельник:
материализация Абсолютной Чистоты. Вторник: чемпионат по эрудиции. Сколько
лапок у майского жука-мутанта с Андобанда? Почему космос черный? Как звали
третьего монарха династии Сасанидов?.. Среда: все население колонии слушает
лекцию о пламенном герое Бэджаде Саванэ.
- А в четверг, - подхватил Ревенко, - массовый просмотр репортажа об
успехах мелиораторов Трайтаоны. Миллион километров осушенных болот!
Триллионы комаров остались без крова и немедленно издохли, паскудные
хфрастры!
- Натюрлих, - кивнул Ходеманн. - А в пятницу - расстрелять тех, кто
прогулять лекцию в среду.
- Да ладно тебе. - Я скривился. - Это из другой оперы, Людгер.
- Вот-вот, - поддакнул Ревенко. - Ты хоть раз слышал, чтобы клоны
кого-то из наших расстреляли? Им это совершенно не нужно!
- Нужно не нужно - придется, - сказал Ходеманн мрачно.
Мы с Ревенко подбросили еще пару вялых шуточек, но от невеселых
пророчеств Людгера настроение основательно испортилось.
- Идем в барак, стратеги, - предложил я, допивая кисель.
Казарменного типа домик, в котором жила наша группа, был всем хорош и
пригож, грех жаловаться. Официально он именовался жилым блоком. Но из глубин
коллективной исторической памяти всплыло и насмерть приклеилось к нашему
жилью невеселое татарское словечко "барак".
Там уже собрались на послеобеденный отдых все наши. Не хватало только
кавторанга Щеголева, которому теперь предстояло пять суток маяться в
изоляторе. У изолятора были свои плюсы (не надо ходить на лекции Кирдэра),
но имелись и два крупных минуса.
Во-первых, в изоляторе отсутствовали окна. Как ни хорохорься, как ни
храбрись, а это психику калечит. Не за один раз, но все же.
Во-вторых, в изолятор запрещалось приносить книги из лагерного
культблока. О, книги в изоляторе имелись, почему нет! "Ясна", "Гаты",
"Дисциплинарный регламент офицерских лагерей Главного Управления Лагерей
Народного Министерства-Обороны Конкордии" и, конечно же, "Шахнаме". Тот
самый шикарный том на русском языке, который конкордианцы щедро раздаривали
нашим делегациям накануне войны!
Я сам, к счастью, пока что в изолятор не попадал. От такого круга
чтения и ласты склеить можно. Бедный Щеголев!
В бараке, вместо мирного ничегонеделания с какой-нибудь хорошей книжкой
(я их нагреб целую тумбочку, чтобы лишний раз не бегать в культблок), меня,
увы, ожидал отдых активный: драка и другие незапланированные телодвижения.
Когда мы вошли, там уже разворачивалась драматическая сцена. Так что
получилось "Явление надцатое. Те же и Пушкин, Ходеманн, Ревенко".
В проходе между кроватями лицом к двери стоял новенький. Вокруг него в
экспрессивных, я бы сказал - просто-таки микеланджеловских позах застыли
несколько наших - я сразу узнал со спины Леву-Осназа и Тихомирова. Был там и