"Валерий Золотуха. Великий поход за освобождение Индии" - читать интересную книгу автора

В разных местах спящего лагеря прохаживались часовые, а у палатки
Лапиньша стояли двое. Из палатки доносился богатырский храп.
- Эх и дает Казис Янович! - одобрительно улыбнулся один. - А раньше,
бывало, стоишь и слушаешь - жив еще или уже помер.
- В здоровом теле - здоровый дух, - объяснил другой, и они разом
посмотрели вверх.
В густом ночном воздухе зашелестело что-то, и большая птица, похожая на
самого крупного из голубей, витютня, села на вершинку шатровой палатки
комкора.
Она внимательно посмотрела на часовых и вдруг сказала отчетливо, почти
человеческим голосом: Кук-кук.
- Птица Гукук! - прошептал один из часовых.
Другой вскинул винтовку, но птица вдруг открыла клюв и исторгла из себя
пламя.
Небольшое, правда, и как бы не пламя, а голубой округлый свет. После
чего снялась и улетела, шурша крыльями о воздух.

Голые по пояс, а то и вовсе голышом умывались на рассвете красноармейцы
в шумной ледяной воде небольшого водопада. Крякали от удовольствия, играли
мускулами, смеялись.
Комкор Лапиньш встал под падающую воду и стоял не двигаясь, блаженно
закрыв глаза. На берегу сидел Брускин, в кожанке, с перевязанным горлом, и
чистил белым порошком зубы.

- Это кто тебя так, Иван? - громко спросил Колобков, указывая на
искусанную до локтя Иванову руку.
- Это?.. - Иван придумывал, что бы ответить, и придумал: - Обезьяна...
- Ну? Это как же?
- Да спал сегодня крепко после разведки, а она в палатку забралась...
Да и не чуял.
- Крупная?
Иван посмотрел на шрамы.
- Да вроде крупная.
- Белая?
- Чего?

- Обезьяна, говорю, белая была?
Красноармейцы вокруг с интересом слушали разговор. Серьезный тон
давался Новику все труднее.
- Где же ты видел белых обезьян? - растерянно спросил он.
- А
звали ее как? - прокричал сквозь смех Колобков.
Красноармейцы взорвались смехом, и Иван не выдержал, тоже захохотал.

Дорога была хотя и лесной, но широкой, и потому двигались быстро.
Лапиньш ехал верхом в середине колонны.
Рядом с ним был Брускин с перевязанным горлом. Их окружала тройная цепь
всадников, которые посматривали по сторонам настороженно и зорко. Лапиньш
говорил что-то улыбающемуся Брускину и смеялся во весь рот. Комкор