"Валерий Золотуха. Великий поход за освобождение Индии" - читать интересную книгу автора

кружиться и петь, а остановилась тогда, когда кто-то спросил:
- А где же Муромцев?
- Там, где нас уже нет, - ответил кто-то, и все рассмеялись.
Девушка приложила ладони ко рту и закричала в сторону раскопочной ямы:
- Шурка!
- Муромцев! - поддержали ее другие.
- Так, давайте хором, - деловито скомандовал Олег Януариевич. -
Три-четыре!
- Му!!! Ром!! Цев!!
Индийцы удивленно смотрели на русских и встревоженно переговаривались.
В мокрых до нитки ковбойке и брюках техасах, босой, сидел на корточках
в оплывающей красной грязи Шурка Муромцев и мокрым носовым платком
протирал мокрые линзы очков. За этим занятием он, щурясь, посмотрел на
небо и проговорил с досадой:
- Господи, как ты мне надоел!
- Му-ром-цев! - донеслось до него сквозь шум ливня.
- И вы тоже! - прибавил Шурка.
Однако продолжать работу было невозможно. Шурка надел очки и поднялся в
то мгновение, когда еще одна молния осветила все вокруг, и что-то блеснуло
вдруг прямо у Шуркиных ног. Это был сабельный эфес со сломанным наискосок
почти у самого основани клинком. Шурка жадно смотрел на находку.
- Великие моголы? Непохоже... - разговаривал он с собой и, перевернув
эфес, замер, застыл, окаменел.
Третья молния была яркой и долгой. Она осветила прикрепленный к эфесу
ярко горящий орден Боевого Красного Знамени. Грянул гром.
- Ну вот и все... - потрясенно прошептал Шурка...

Селение Карахтай под Ташкентом. 19 января 1920 года.

В мечети было так накурено, что сизый махорочный дым, словно пуховые
перины, укладывался слоями один на другой почти до самого сводчатого,
расписанного орнаментом потолка.
Председатель революционного суда, он же начальник штаба, бывший матрос
с Авроры Артем Шведов оцепенело смотрел в зал, где стояли, сидели и лежали
бойцы Первого революционного кавалерийского корпуса, сморщился вдруг,
будто собрался заплакать, огромными татуированными ладонями стал по-детски
тереть выедаемые дымом глаза, торопливо схватил скрученную раньше козью
ножку, прикурил, глубоко затянулся и облегченно вздохнул.
Слева от него сидел комиссар корпуса Григорий Брускин, рыжеволосый,
носатый, с детским розовым румянцем на щеках. Спрятав, как гимназист, на
коленях книгу, он с увлечением ее читал.
Справа от председателя сидела Попова Наталья, заместитель комиссара
Брускина, замком, она же секретарь суда. Полногрудая, голубоглазая,
желтоволосая, стриженая. Подперев щеку рукой, она то ли задумалась о
чем-то, то ли замечталась.
Брускин с усилием оторвалс от книги и негромко обратился к Шведову:
- Почему встали? Кто следующий?
- Да Новик Иван, - неохотно ответил председатель суда.
- Вызывайте.
- Веди Новикова, - хмуро приказал Шведов часовому, смачно плюнул на