"Эмиль Золя. Завоевание" - читать интересную книгу автора

донеслось слово "Безансон", произнесенное с каким-то особенным выражением,
он прямо направился туда; но как только он подошел, разговор сразу же
оборвался и взоры всех присутствующих, горевшие недобрым любопытством,
устремились на него. Разговор, несомненно, шел о нем, и, повидимому,
рассказывали какую-нибудь гадкую историю. Оказавшись позади барышень
Растуаль, не заметивших его приближения, он слышал, как младшая спросила у
сестры:
- Что он такого натворил в Безансоне, этот аббат, про которого все
говорят?
- Не знаю хорошенько, - ответила старшая. - Он как будто во время ссоры
чуть не задушил своего приходского священника. Папа еще рассказывал, что он
участвовал в большом промышленном предприятии, которое лопнуло.
- Он ведь здесь, не правда ли, в маленькой гостиной?.. Только что
видели, как он шутил с господином де Кондаменом.
- Ну, если он шутит с господином де Кондаменом, то уж действительно
надо быть от него подальше.
От болтовни двух девиц пот выступил на висках у аббата Фожа. Но ничто
не дрогнуло в его лице; он плотнее сжал губы, и щеки его приняли землистый
оттенок. Вся гостиная, казалось ему, теперь только и говорила что о
священнике, которого он задушил, и о сомнительных делах, в которых он
участвовал. Делангр и Поркье, оказавшиеся около него, хранили суровое
молчание; Бурде, скорчив презрительную гримасу, вполголоса разговаривал с
какой-то дамой; мировой судья Мафр исподлобья поглядывал на него с жадным
любопытством, словно обнюхивая его, прежде чем укусить; а в другом конце
гостиной сидела чета Палок - два чудовища с вытянутыми желчными
физиономиями, озарявшимися злобной радостью всякий раз, когда при них
шопотом передавалась какая-нибудь гадость. Аббат Фожа медленно отошел в
сторону, увидев в нескольких шагах от себя г-жу Растуаль, которая снова
подошла к своим дочкам и уселась между ними, как бы прикрывая их своими
крылышками и предохраняя от соприкосновения с ним. Он оперся о фортепиано и
так и остался стоять с высоко поднятой кверху головой и строгим и
безмолвным, словно высеченным из камня, лицом. Поистине, это был настоящий
заговор; с ним обходились, как с парией.
Застыв в неподвижности, аббат все же из-под полуопущенных век пытливо
наблюдал, что делается в гостиной, и вдруг он сделал невольное движение,
которое тут же подавил: за баррикадой дамских юбок он внезапно увидел аббата
Фениля, который, развалившись в кресле, сдержанно улыбался. Взоры их
встретились, и они на несколько мгновений грозно впились глазами друг в
друга с видом противников, готовых сразиться не на жизнь, а на смерть. Но
тут же послышался шелест платьев, и старший викарий снова скрылся в облаке
дамских кружев.
Между тем Фелисите, искусно лавируя среди гостей, пробралась к
фортепиано. Она усадила за него старшую из барышень Растуаль, которая
довольно мило пела романсы. Затем, убедившись, что никто их не может
подслушать, увлекла аббата Фожа в оконную нишу.
- Что вы сделали аббату Фенилю? - спросила она.
Началась беседа вполголоса. Аббат сначала притворился изумленным; но
когда г-жа Ругон, передернув плечами, шопотом произнесла несколько слов, он,
повидимому, сдался и тоже заговорил; они улыбались и с виду обменивались
любезностями, но их загоревшиеся глаза ясно говорили, что они беседуют о