"Эмиль Золя. Добыча" - читать интересную книгу автора

стол в половине восьмого. У тебя больше часа на переодевание. Не заставляй
себя ждать, - и с улыбкой добавила: - У нас будут Марейли... Отец просит
тебя быть полюбезнее с Луизой.
Максим пожал плечами.
- Вот тоска! - пробормотал он ворчливо. - Я не прочь жениться, но
ухаживать за ней - это уж слишком глупо... Рене, дорогая, избавь меня на
сегодня от Луизы, - он скорчил смешную рожу, подражая ужимкам и голосу
актера Ласуша, как делал всякий раз, когда изрекал одну из своих обычных
шуток: - Хорошо? Мамочка, душечка!..
Рене по-товарищески тряхнула его руку. И нервно проговорила с
насмешливой дерзостью:
- Э, если бы я не была женой твоего отца, ты, пожалуй, стал бы за мной
ухаживать.
Повидимому, это показалось Максиму чрезвычайно комичным, - повернув уже
за угол бульвара Мальзерб, он все еще продолжал смеяться.
Коляска въехала во двор и остановилась у крыльца. Над входом с широкими
и низкими ступеньками был застекленный навес, украшенный наличником с
резьбой в виде бахромы и золотых кистей. В подвале двухэтажного дома
помещались людские и буфетная с тусклыми квадратными оконцами почти вровень
с землей. На крыльцо выходила парадная дверь, по бокам ее были вделаны в
стену узенькие колонны, образующие на каждом этаже выступ с округленными
пролетами, который заканчивался под крышей треугольником. По фасаду, на
обоих этажах, тянулся ряд окон по пяти с каждой стороны выступа; окна были
скромно обрамлены камнем; крыша с мансардами была плоская и широкая. Но со
стороны сада дом имел более пышный вид. Величественное крыльцо вело на узкую
террасу, которая тянулась вдоль всего нижнего этажа; на перилах террасы, в
стиле решеток парка Монсо, было еще больше позолоты, чем на застекленном
навесе подъезда и на фонарях у ворот. По углам дома высились две пристройки,
нечто вроде башен, вделанных до половины в корпус здания; внутри каждой
башни находились круглые комнаты. Посредине фасада слегка выдавалась вперед
третья башенка, еще более вдавленная в стену. Окна, высокие и узкие в
пристройках, широкие, почти квадратные по фасаду, окружала в нижнем этаже
каменная балюстрада, а в верхних - чугунные перила с позолотой. Здесь была
выставка, изобилие, нагромождение богатства. Стены особняка исчезали под
лепными украшениями. Вокруг окон, вдоль карнизов переплетались завитки из
веток и цветов; балконы в виде корзин с растениями поддерживались огромными
фигурами нагих женщин с изогнутыми бедрами и остроконечными грудями; там и
сям лепились фантастические щиты, виноградные кисти, розы, самые
разнообразные цветения из мрамора и камня. И чем выше, тем больше расцветал
особняк. Крыша увенчивалась балюстрадой, а на ней симметрично были
расположены урны, в которых пылало каменное пламя. Здесь, между круглыми
окнами мансард, украшенными самым диковинным сплетением фруктов и листьев,
сосредоточилась основная орнаментика этого необыкновенного зодчества: на
фронтонах пристроек снова появились нагие женщины в различных позах - они
играли яблоками среди тростника. Крыша со всеми этими украшениями, с
узорчатыми металлическими галереями, двумя громоотводами и четырьмя
огромными, симметрично расставленными трубами, как и все остальное покрытыми
лепными орнаментами, была как бы финальным букетом этого архитектурного
фейерверка.
Справа примыкала к дому огромная оранжерея, сообщавшаяся через