"Анатолий Знаменский. Осина при дороге " - читать интересную книгу автора

полузабытая литературная фраза, и Голубев не удивился ей, хотя никогда не
жил в хуторе Веселом, никогда не уезжал отсюда и никак уж не мог
возвращаться.
Он стоял в тени, курил и, подняв голову, все смотрел на странные
осиновые листья - мелкие, воздушно-пластинчатые, как бы не знающие покоя.
Вокруг по-прежнему было жарко и удивительно тихо, но Голубев каким-то
шестым, а может, десятым чувством улавливал сквозь тишину, что хутор живет -
там, за оторочкой садов, что-то дышало, билось невнятно, как бьется
неслышимая жилка в живом человеческом запястье. Там шевелился мир, мало
известный ему; он манил и отталкивал и тревожил, как все неизведанное, и
Голубев всерьез усомнился: а не бывал ли он и в самом-то деле здесь, пусть
даже другим человеком и в другие, полузабытые времена? Иначе, как объяснить
ту странную тягу, что всю жизнь толкала его к чужому, затерянному в лесах,
хутору? Не по велению же судьбы, в самом деле, он оказался вдруг у здешних
росстаней?
И дело нынешнее в хуторе для журналиста было не столь уж важное,
скорее - попутное. Ехал он в райцентр, а сюда завернул ради одного
неграмотного письма, которое с самого начала не вызывало особого доверия и
было только поводом для продления командировки.
Он присел на горбатый, выпирающий корень осины и достал из нагрудного
кармана дорожной куртки большой корреспондентский блокнот. Из блокнота
выпали на колени сложенные вчетверо листки школьной тетрадки в косую линию,
и он стал неторопливо разбирать неряшливые каракули, чтобы на всякий случай
освежить в памяти некоторые подробности письма - в редакции он успел только
наскоро просмотреть его.

2

Вообще-то, в каждой редакции существует неукоснительный порядок:
бережно и внимательно относиться к любому письму.
А писем много, и притом - самых разных. Пишут общественники и
передовики производства о делах завода или колхоза; пишут заслуженные
пенсионеры о непорядках, замеченных на старости лет, и школьники, собирающие
металлолом; пишет растроганно и с благодарностью многодетная
вдова-колхозница, которой колхоз выстроил дом безвозмездно, и жалуется из
другой станицы бездетный старик колхозник, у которого незаконно отрезали
половину усадьбы из каких-то важных общественных побуждений, недоступных
пониманию рядового ума... Младший медицинский персонал жалуется на
многолетнюю склоку среди врачей, которая мешает нормально работать и
нервирует коллектив. А то еще взывает о помощи молодая учительница,
непонятая более опытными коллегами. Письма, письма, письма - ив каждом
чья-то боль, горячее стремление доискаться понимания, что-то поправить и
улучшить.
Бывают, впрочем, корреспонденции и другого сорта. Потешные
малограмотные доносы, в которых за видимостью государственного служения
довольно легко просматривается обычная для низменных натур зависть и жажда
кому-то насолить. Здесь что ни строка, то грязь, что ни фраза, то шедевр
какого-то пещерного глубокомыслия. Но такие письма тоже надо читать
внимательно. Мало ли... Их читают иной раз даже вслух, развлечения ради, как
цитатки из крокодильского раздела "Нарочно не придумаешь", но от