"Роман Злотников. Орел взмывает ввысь ("Царь Федор" #3)" - читать интересную книгу автора

пять, а распространение в моем окружении, немалую часть которого составляли
мои изначальные соратники, коим уже, как и мне, более шестидесяти лет, они
получили едва ли не сразу, широкого применения очки пока не имели. Ибо
изготовление линз для их производства оказалось той еще задачей, и решить ее
пока сумели только в опытовых мастерских при избе стекольных розмыслов. Да и
то лишь при помощи оптиков и химиков из Московского университета. Так что
даже в России, кроме как в этих мастерских, нигде более очков не делали. А
про другие страны и говорить нечего. Россия сейчас являлась почти
монопольным обладателем пула самых передовых технологий - от технических до
сельскохозяйственных.
Ну за исключением тех, кои не представлялось возможным использовать на
ее территории вследствие климатических ограничений. Хотя и в этом
направлении дело двигалось. Поскольку и границы страны мало-помалу
расширялись... ну или должны были расшириться в не таком уж далеком будущем.
Скажем, Крым и в той истории, которую я изучал, все одно стал российским,
поэтому я сейчас вполне спокойно вкладывался в развитие в нем
виноградарства, как раз в тех местах, где в мое время располагалась
Массандра. Вот уже лет двадцать там активно сажали виноград - лучшие
испанские, французские и итальянские сорта. Пока не слишком много - по
сотне-другой четей каждого сорта. Торопиться я не хотел. Подождем лет
двадцать - тридцать, посмотрим, какие сорта дадут лучший, наиболее
качественный урожай, теми потом и засадим. Кроме того, в междуречье Яика и
Эмбы, на землях яицкого казачества, вовсю шли опыты с выращиванием хлопка и
тутового шелкопряда. А в Киевской губернии появились первые плантации
товарной сахарной свеклы[6]. Виниуса я похоронил уже лет десять как, но он
воспитал себе хорошую смену...
Причем моей собственной заслугой в этом было отнюдь не то, что я
кому-то рассказал и уж тем более кого-то научил, как и что им делать. По
большому счету я об этом и не знал практически ничего, кроме того, как можно
пользоваться получившимся результатом... Я сделал совершенно другое. Я
создал социальные структуры, которые оказались способны воспринять и развить
мои крайне сумбурные намеки (иначе и не назовешь), а также сумел наполнить
их необходимыми для их ускоренного развития людьми и необходимыми этим людям
иными ресурсами. Сначала иностранцами, затем обученными ими, а потом и
получившими образование уже в национальных учебных заведениях русскими. И
сделал это, не положив в могилы множество русских, татар, ногайцев,
мордвинов и остальных, как, скажем, тот же Петя Первый или незабвенный Иосиф
Виссарионович, а преумножив их число. Причем более чем в два раза, если
считать от того момента, как я взошел на трон... Так что я имел право тешить
себя надеждой, что даже после того, как мою престарелую тушку со скорбными
лицами затолкают в какой-нибудь величественный склеп, технологическое
развитие страны не остановится, а будет идти темпами, как минимум не
уступающими темпам той же Франции или Англии. А большего было и не надо.
- Что там, Аникей?
- К вам окольничий Пошибов.
Я вздохнул и, приподняв очки, потер пальцами веки. Сдаю... еще только
двенадцать дня, а уже резь в глазах и спину ломит.
- Зови.
- Доброго дня, государь, - поприветствовал меня Борис Пошибов, выходец
из ярославских посадских людишек, рекрутированный в Митрофанову службу еще