"Роман Злотников. Царь Федор. Орел расправляет крылья ("Царь Федор" #2)" - читать интересную книгу автора

которую набирались дети черносошных крестьян и посадских людей, "уже
обученные грамоте". А задачу обучения грамоте населения я ничтоже сумняшеся
возложил на церковь, поставив перед Поместным собором, как раз в тот момент
собравшимся для выборов патриарха, задачу на свой кошт открыть сеть
церковно-приходских школ, в коих обучать крестьянских и посадских детей
"письму и цифири разной". Поначалу это вызвало у церковных иерархов некую
оторопь, ибо даже среди низовых священников грамотными были далеко не все.
Довольно существенная часть просто заучивала наизусть наиболее нужные службы
и потом остаток жизни жила на десятке треб и двунадесяти молитвах... Но меня
такое состояние дел в церкви тоже не устраивало, и я был намерен сдвинуть
дело с места еще и таким образом. Впрочем, сначала иерархи попытались
отбояриться, уверяя, что "сие есть задача непотребна" и что они ее никак не
осилят. Но я твердо заявил, что "людишек потребно грамоте и счету учить",
ибо грамотных людей мне в стране с каждым годом требуется все больше и
больше. А потом пригрозил, что, если церковь не возьмется, возложу сию
задачу на учителей-иноземцев, а уж они пусть учат, как сами считают
надобным... Конечно, я блефовал. Ну откуда у меня в казне нашлись бы деньги
для такого количества учителей-иноземцев? Но я и там, в своем покинутом
будущем, и здесь числился человеком, который слов на ветер не бросает... так
что от подобной перспективы собор пришел в ужас и возгласил, что "не есть
мочно отдать души людей русских, православных под иноземов надзор и
обучение". Поэтому теперь все батюшки обязаны после воскресной проповеди
оставлять при церкви детей от семи до десяти годов и обучать их грамоте и
счету.
Впрочем, на резкое повышение грамотности населения я не рассчитывал. С
такими учителями едва ли один из двадцати детишек освоит хотя бы начала. Но,
с другой стороны, пока мне и этого довольно. Получить без особых затрат
через пять-семь лет под сто тысяч человек, владеющих азами грамотности и
письма, - чем плохо-то? К тому же в этом случае все желающие поступить в
новую дьячью школу (а лет через пять уже в систему таковых школ) проходили
некий первоначальный отбор. Если уж человек в таких условиях сумел-таки
научиться грамоте, то есть шанс, что и остальную программу он освоит
нормально. А стимул для ее освоения был, и неплохой. Ибо учеба в школе и
получение по ее окончании статуса "писаря государева" мгновенно выводило
человека из тяглого сословия и делало его государственным служащим. Со всеми
вытекающими отсюда положительными последствиями.
Ну и наконец-то вышла замуж моя сестрица. Причем не только вышла замуж,
но еще и успела родить очаровательную девочку. Отчего мой самый боевой
воевода Мишка Скопин-Шуйский сразу же заполучил уязвимое место. Я назначил
его главным смотрителем новой южной границы, и он месяцами торчал там, гоняя
в хвост и в гриву и крепостные гарнизоны, и казачков, и городское ополчение,
но едва кому стоило спросить его о дочке, как весь его грозный вид
улетучивался, а на лицо наползала дурацкая улыбка. Впрочем, одной дочкой
дело явно не ограничится. Ксюха снова была на сносях...
- Значит, начинаем собирать людей... - скорее утвердительно, чем
вопросительно произнес Игнатий.
- Конечно, - кивнул я. - Для того ты их, святейший, и отбирал.
Игнатий покачал головой.
- Совсем монастыри оголим. Одни старики да убогие останутся. Да
мастеров немного. Епископы и митрополиты такой вой подымут...