"Олег Злотников. Бутлегеры " - читать интересную книгу автора

а похищенные деньги обесценились. Показательный пример в этом плане -
уголовные дела в отношении финансовых пирамид. Большинство из них рухнули
лет пять назад. Тогда обманутые вкладчики готовы были линчевать строителей
этих пирамид и разорвать на части, а теперь потеря денег, отданных
мошенникам возможно, уже представлялась им не трагедией, а досадным
происшествием. По крайней мере никаких манифестаций по поводу мягкости
приговоров суда в отношении строителей пирамид и необходимости заменить им
лишение свободы публичным четвертованием на площади, они не устраивали.
Ожидание государственного возмездия за свои прегрешения не мешало
Жанне Васьковой дружить со мной, человеком, причастным к ее разоблачению. А
с Вязовым, который фактически вывел ее на чистую воду и отправил в СИЗО, у
них вообще был непродолжительный, но бурный любовный роман.
Некоторые мировые светила душевных наук давно развивают теорию о
тесном психологическом контакте, неизбежно возникающем между палачом и
жертвой, террористом и заложником, следователем и обвиняемым. Как практик,
ответственно заявляю, что никакой закономерности в установлении
доверительных отношений между опером и человеком, которого он намеревается
посадить, - нет. Но все же между полицейскими и ворами существует не один
голимый антагонизм, а целая палитра чувств, среди которых немаловажное -
уважение. Профессиональное выполнение работы ценится как у ментов, так и
жуликов. Жанна красиво кидала коммерсантов, мы ее красиво поймали, поэтому
еще год назад сумели оценить способности друг друга.
Теперь наша с ней дружба зиждилась на деловой основе. Дамочка она
была разбитная, легко сходящаяся с людьми, а потому, казалось, знающая все
и всех. Покинув мрачные стены СИЗО, Васькова активно занялась коммерческой
деятельностью. Для бизнесменов в России три беды: налоги, чиновники, дающие
разрешения, и жулики. Как Жанна обходила налоги и разруливала вопросы с
жуликами, сие мне неведомо. Но как она боролась с недобросовестными
чиновниками, знаю не понаслышке. Поскольку сам помогал ей в этом. Разного
рода мздоимцев она сдавала нам за милую душу. Благодаря ей показатели
нашего отделения по борьбе с коррупцией и взяточничеством значительно
выросли, а я даже удостоился похвалы вышестоящего руководства за успехи по
данной линии, хотя, если честно, то хвалить нужно было не меня, а Жанну.
Она настолько блестяще освоила роль взяткодательницы, что нам оставалось
лишь, как на конвейере, оформлять тех, кто получал от нее деньги. Поскольку
лицо, добровольно сообщившее о даче взятки, освобождается от уголовной
ответственности, то за эти фокусы ей ничего не грозило со стороны Закона.
Когда я услышал по телефону от Васьковой, о наличии у нее ко мне
дела, то не усомнился, что оно касается очередного чиновника, решившего
поправить свое материальное положение за счет Жанны, и с готовностью
вызвался приехать.
В квартире Жанны по обыкновению царил бардак. Аккуратность не входила
в число, присущих ей качеств. В комнату я даже не стал заходить, так как
там вечно все кресла были завалены платьями и предметами женского обихода,
даже сесть некуда, поэтому сразу направился на кухню, где и разрабатывались
обычно наши с ней планы по поимке очередного взяточника. Усевшись за стол,
достал сигареты, а хозяйка поставила передо мной пепельницу. Я заметил, что
в пепельнице валяется несколько окурков от сигарет "Мальборо", но не придал
этому значения. Сама Жанна не курила, но зато ее квартира представляла
собой настоящий проходной двор, а она со своим наплевательским отношением к