"Степан Павлович Злобин. По обрывистому пути. Часть 2 " - читать интересную книгу автора

- Марш в ваго-он! - крикнул на него офицер.
Конвойный солдат схватил было Володю за ворот, но из партии арестантов
вырвался гул и крики.
- Эй, руки короче! Чего хватаешь! Пусти человека! - послышались
отдельные голоса.
- Административно-ссыльный Шевцов, приказываю: пройдите в вагон! -
приказал начальник конвоя.
Володя вошел в вагон. Вслед за ним остальные стали шумно занимать
места, конвойные несколько раз принимались считать арестантов. Мимо вагона
теперь текла толпа пассажиров с узлами, корзинками, портпледами и
чемоданами. Володя занял место против окна в глубине.вагона и долго еще,
целых полчаса, видел Аночку, мать и Лихарева у дверей зала третьего
класса... Они все трое тоже неотрывно смотрели в его сторону. Раздался
третий звонок, Поезд тронулся, и возле первой же стрелки рядом со
стрелочником стояли Илья и Кирюша, приветственно махавшие картузами поезду.
Потом еще целых пять станций Володя видел Костю Коростелева, который
выскакивал из поезда, прогуливался мимо арестантского вагона и вызывающе
приветственно помахивал рукой.
Конвойный офицер наконец не выдержал, сам подошел к журналисту. Как
они сговорились, Володя не знал. Но офицер возвратился в вагон в добром
расположении. Он передал Володе табак, папиросы и сказал, что на его долю
получил от его знакомого двадцать рублей.
На следующей станции Володя увидел Коростелева уже с чемоданчиком, -
видно, корреспондент доехал до места своего назначения.


3

Фрида так живо рисовала веселую студенческую среду, что Юле казалось -
нет ничего заманчивее на свете, как снова вернуться в эту полную споров,
событий и брызжущей юности жизнь. Ей представлялось это возвратом к слишком
короткой, молниеносно мелькнувшей девической жизни.
Она любила теперь Баграмова обновленной, горячей любовью. Ей до боли
было жалко с ним расставаться, но это была сладкая боль, которую хотелось
пережить, чтобы научиться любить его еще больше. Ей хотелось быть с мужем
ближе и ласковее. Но он возвращался домой измученный, как говорится - едва
живой, и тогда Юлия начинала колебаться в своем решении, упрекая себя за
то, что хочет покинуть его в такое трудное для него время.
Эпидемия летних желудочных заболеваний все разрасталась. Это была
эпидемия голода, истощения, косившая больше всего детей, но кое-где и все
население.
Баграмрв метался из конца в конец по участку. Больше он не ездил уже
вместе с Фридой. Почти окончивший врач, Фрида работала теперь
самостоятельно. Она исхудала, устала, не выпускала изо рта папиросу.
- Вот так практика, черт побери их, эти поносы! - ворчала она. - Да тут
и десятка врачей было бы мало!
Баграмов писал в земскую управу, взывая о помощи, прося подкрепление
медикаментами и живыми людскими силами для угашения люто разбушевавшейся
смерти. Но все его просьбы были напрасны. Подкрепление не прибывало...
Как-то вечером Иван Петрович только что возвратился из поездки, чтобы