"Анатолий Павлович Злобин. Завод и город (Очерк из цикла "Заметки писателя")" - читать интересную книгу автора

- Присмотрелись мы, - говорил он, нервно теребя рукавицы. - Робот не
имеет права выходить из строя. Это наших инженеров забота. Вот я внесу
предложение на совете бригадиров: организовать инженерный совет. Чтобы был
у нас мозговой центр, отвечающий за технический прогресс. Это же наше общее
дело.
В дверь просунулась веселая рыжая головка.
- Кто тут корреспондент? Звонили из города. Машина за вами вышла.
- Куда же она придет? На какую проходную?
- Придет сюда, на пятьдесят седьмую ось.
Вспоминаю утреннюю заминку с пропуском на завод и констатирую про
себя: действительность совершенствуется буквально на глазах.
Но разве не мы сами улучшаем ее?


В центре центра

- С чего начнем? - спросил главный архитектор города Набережные Челны
Вячеслав Степанович Нилов, когда сорок минут спустя мы встретились с ним на
проспекте Мира. - От общего к частному или наоборот? А может, пятиминутка
вопросов и ответов?
Вячеслав Нилов молод, подтянут, энергичен. В живых глазах
проблескивает мысль, которую он всегда готов разделить с собеседником.
Стоим на одной из главных улиц. Я смотрю вокруг и ничего не узнаю.
Давно я не был в Набережных Челнах. Город вырос - раздался не только в
плечах, но и пошел в рост. Уже и на двадцать этажей взметнулись вертикали.
Дело, разумеется, не в количественных измерителях - но в памяти моей. Как
же я могу забыть то пшеничное поле, которое тут простиралось до самого
горизонта? Оно было безбрежным и казалось вечным...
Семя, брошенное человеком, дало невиданные всходы. На пшеничном поле
поднялись сотни домов - девяносто тысяч квартир.
Пусть этот город вылеплен из крупнопанельного материала, сама панель
нейтральна, важно то, какую функцию она несет.
В прошлом каждая эпоха создавала свой архитектурный стиль. В средние
века вознеслась к небу готика, явился романский дом. Потом пошел
классицизм, за ним барокко, ампир. Каждый стиль создавал свои шедевры, но
это не означало, что каждое возведенное в данном стиле строение было
шедевром. До сих пор в европейских городах стоит и плохая готика, и дурной
классицизм.
Двадцатый век открыл миру крупнопанельную архитектуру. Она еще не
произвела на свет великих шедевров. Значит, не закончился период освоения
нового материала.
- Ну? Что вы скажете? - ревностно спрашивал Нилов, видя, как я
озираюсь по сторонам.
- Крупнопанельная цивилизация... несколько однообразно... - бормотал
я, чувствуя себя на правах гостя, попавшего в хороший дом и потому
старающегося вести себя прилично.
- Мы производим серийную продукцию, - с живостью возразил Вячеслав
Степанович. - Но у нас восемнадцать модификаций домов, мы работаем с
помощью цветовых гамм...
Это я видел своими глазами. Фасады домов переставали быть голой