"Анатолий Павлович Злобин. Горькие слезы" - читать интересную книгу автора

начинать такой разговор.
- Об этом даже в газетах писали, - сказала мама.
- Тем более ребенок не должен знать, - ответил папа. - Как же мы будем
воспитывать его, говорить ему, что надо заниматься, если газеты пишут
обратное.
- Взрослые иногда тоже говорят обратное, - сказала мама, и в голосе ее
послышалась обида.
- Не понимаю тебя, Нина.
- Мне казалось, что ты мог позвонить и предупредить заранее, что
Маргеляны сегодня не придут к нам.
- Что переменилось бы от этого? - спросил папа.
- Разумеется, тебе все равно. А я не торчала бы весь день на кухне.
- Ах, Нина. Опять ты за старое. Тебе ужасно не идет, когда ты
сердишься. Поговорим лучше о другом.
Мама ничего не ответила, на террасе заиграла музыка: наверное, папа
включил радио. Наташа была совсем одна. Никому не было дела до ее горя. Она
упала на мокрую подушку и снова зарыдала, тяжело и часто всхлипывая.
Солнце опустилось за домом. Сад все больше наполнялся холодными
тенями, сумерками. Тени быстро густели, поднимались вверх над кустами,
вливались через раскрытое окно в комнату. Меж деревьев пробежал ветер,
раскачал стволы, затеребил листья. Сад зашумел глухо и настороженно. Но
Наташа уже не слышала этого.
Наташа спала. Лицо ее - обращенная вниз правая щека, губы, ресницы
были мокрыми от слез. Волосы намокли от сырой подушки и прилипли к мокрой
щеке. Она дышала часто, прерывисто, будто продолжала всхлипывать во сне.
Раскрылась дверь. В полосе света, падающей из коридора, показалась
мама. Она увидела Наташу и всплеснула руками. Потом раздела Наташу, накрыла
ее одеялом. Пальцы ее попали на мокрую подушку, и мама быстро отдернула
руку. Она покачала головой, вышла из комнаты и принесла другую подушку,
большую и сухую.
Наташа не проснулась, когда мама меняла подушку. Мама снова вышла,
вернулась скоро с чашкой компота и поставила чашку на тумбочку у окна.
Потом села на стул, тяжело опустив голову, и долго сидела без движения.
Лицо у нее было задумчивое и печальное.
Радио на террасе оборвалось, сразу сильней зашумел сад, и стало почти
не слышно, как проносятся машины по шоссе. Впереди машин двигались зыбкие
полосы света, они задевали край сада, прыгали по кустам, по качающимся
деревьям. Шум машин мешался с гулом ветра, и казалось, что шум рождается от
этого причудливого таинственного света, стремительно проносящегося мимо
окон.
Мама тяжело поднялась и вышла из комнаты, осторожно прикрыв дверь.
Папа что-то сказал, но мама ничего не ответила. Узкая полоска света под
дверью Наташи погасла, и в доме стало тихо. Только сад шумел по-прежнему,
настороженно и глухо, и полосы света, как зарницы, мелькали за окном, там,
где была стройка.
Наташа спала крепко. Только раз за всю ночь пошевелилась и подложила
ладонь под щеку - словно задумалась во сне.
Она проснулась, когда комната была залита светом. Иглистые, сверкающие
лучи солнца пробивались сквозь листву и падали в комнату, на кровать, на
лицо Наташи. Высокие прямые осины тихо и звонко шумели за окном.