"Анатолий Павлович Злобин. Я люблю тебя, Радиплана (новогодняя фантазия)" - читать интересную книгу автора

и сказала с чувством: - Я предлагаю выпить за проводы старого года... -
Катя опрокинула рюмку, схватила ложку и полезла за икрой.
Иван Петрович появился с блестящим ведерком в руках. Из ведра
развратно вздымалась бутылка со вздутой серебряной головкой.
- А как же шампанское? - испугался директор. - На первый тост
полагается шампанское.
- Не учите нас, - со светской улыбкой отрезала Катя. - Вы не имеете
права делать замечания клиентам.
Иван Петрович стал красным и посмотрел на грузина. Тот вскинул руки.
- Я не хозяин. Сам ее хозяйкой сделал.
- Так и быть, - сжалилась над директором Катя, - разрешаю наполнить
мой фужер. И моему компаньону тоже. - Катя забыла про директора и
соблазнительно улыбнулась грузину влажным ртом. - Тяпнем по маленькой?
- Огонь моего сердца, - ответствовал Шота. - Радуга моей души.
Благодарю тебя, что ты явилась в мой чертог и озарила его своим небесным
сиянием. Я поднимаю этот скромный бокал за бессмертное сияние красоты...
"Во дает!" - с восторгом подумала Катя и тут же осушила бокал.
- Выпей с нами, директор, за вечную радугу моей души...
- Благодарю вас, я при исполнении. Желаю вам повеселиться, Катерина
Семеновна. Веселитесь на полный ход, обеспечим в чистом виде. - Иван
Петрович ловко подмигнул Кате и показал глазами в конец вагона, где висела
доска для объявлений. Катя глянула туда и ахнула - сорок восемь...
- Смотри, Катенька, на тебя вся надежда, - говорил ей директор, когда
она стояла в купе перед зеркалом, делая себе глаза. - Кушай плотнее, чтобы
спиртное тебя не взяло. Масло прими. Заказывай все самое ценное, а я за
ходом следить буду и цифры на доске проставлять в чистом виде, ты не
отвлекайся.
Правый глаз никак не получался. Директор мельтешил перед дверью и
загораживал зеркало. Катя молча терпела эти нотации, потому что шпильки в
зубах зажаты.
- Мы тебе навстречу пошли, - бубнил Иван Петрович. - Ради плана пошли.
- Не учите меня жить! - она в сердцах вытолкала директора и задвинула
дверь. - Опоздаю, вам же хуже будет...
- Икры больше ешь, - выкрикивал Иван Петрович за закрытой дверью. - От
нее процент идет. Поглощай, Катенька, не стесняйся, у него карман
широкий... Шоколад закажи. Всю коробку бери, а то она у нас столько
лежит...
Гавайская гитара перестала рыдать в репродукторе. Веселый перезвон
курантов возник в вагоне. Катя подняла искрящийся бокал: крохотные
фонтанчики неистово бушевали за стеклянными гранями.
- Ура-а! - закричал молодой моряк за соседним столиком.
- Как этот бокал пенится через край, так и сердце мое переполнилось
страстью...
Катя таинственным взором смотрела на своего партнера: в руках бокал,
на пальце перстень от принца Тото Ионото и алая брошь сверкает на груди.
Куранты величественно били полночь.


4