"Анатолий Павлович Злобин. Ленинградский проспект, засыпушка № 5" - читать интересную книгу автора

землю. В "нахаловке" установился свой быт, свой уклад жизни.
В полусотне метров отсюда, на Ленинградском проспекте, ползут могучие
самосвалы, мчатся такси с шашечками. Там широкоэкранный кинотеатр,
экспресс-кафе, междугородный телефон, а здесь, среди палаток, - иной мир и
век. Палатки раскиданы на пустыре густо и беспорядочно, как опрокинутые
кости домино на столе. Их ставили кто во что горазд. Одна засыпана землей,
другая - шлаком. Третья засыпушка не простая - оштукатуренная. Крохотные
подслеповатые окна, скрипучие двери из неструганых досок, а то и просто
брезентовый полог, веревки для белья на кольях, под ногами куски железа,
кучи мусора, щепы - это и есть "нахаловка".
Тут и там вразброд торчат столбы - к каждому жилищу тянутся два
провода. На каждой палатке - аккуратная таблица, но все вразнобой. Я уже
давно потерял направление и брел наугад, ориентируясь по шуму
Ленинградского проспекта.
Я обнаружил пятую между девяносто седьмой и сорок третьей. Она
действительно была белая, как украинская мазанка, только сильно
уменьшенная. Крыша крыта толем. У двери на кирпичном стояке шипел примус.
Дверь легкая, в щелях. В маленькой прихожей умывальник и несколько
разноцветных мыльниц. В углу вязанка дров.
- Нравятся наши хоромы? - Тамара стояла у порога и улыбалась. На ней
был крупной вязки красный свитер, серая юбка.
Бела, Таня, Соня, Галя-девушки по очереди называют себя. Церемония
знакомства совершается таким образом: девушки опускают очи долу и
протягивают руку лодочкой. При этом они продолжают заниматься домашними
делами, переходят с места на место, и я тотчас путаю их. Только Белу,
которая печатает в "Смене" стихи о космонавтах, мне удается запомнить.
- Вы кто же будете? - спрашивает одна, не то Соня, не то Таня. - Новый
Тамарин жених?
Тамара мгновенно встает на мою защиту:
- Как тебе не стыдно, Галька? - Оказывается, это была Галя. - Я же
говорила тебе: товарищ из газеты.
- Разве товарищ из газеты не может быть женихом? - удивляется Галя.
- А во-вторых, почему новый? - в свою очередь спрашиваю я.
- Так вы у нее уже четвертый будете, - говорит бойкая Галя.
- Не четвертый, а третий, - поправляет Бела.
Девушки с места в карьер начинают перебирать по косточкам Тамариных
женихов. Речь идет о каком-то лысом, который неважно сохранился, но зверски
богат. Второй, видно, помоложе и с мотоциклом. Тамара смеется вместе со
всеми - женихи явно несерьезные.
Тема постепенно иссякает. Бела говорит, что у нее дело, и выходит на
улицу. Другая девушка подзывает Тамару, они быстро шепчутся, Тамара
утвердительно кивает, и девушка ложится на кровать. Лишь теперь я замечаю,
что у нее землистое болезненное лицо.
Разглядываю убранство засыпушки. Стены оклеены обоями. Висят
репродукции из журнала "Огонек". В углу - полка с книгами. Тамара подходит
к окну и стучит по стене кулаком, демонстрируя прочность своего жилища.
Засыпушка заметно сотрясается, но тем не менее стоит.
Девушки рассказывают историю своего жилища. Стояла брезентовая
палатка, и в ней жили четыре экскаваторщика. Потом экскаваторщики
перебрались в общежитие, а палатку занял геолог с женой и двумя детьми.