"Анатолий Павлович Злобин. Ленинградский проспект, засыпушка № 5" - читать интересную книгу автора

о формализме в комсомольской работе.
Но в этот момент она глянула на трибуну, и ей сразу стало холодно. Он
стоял за трибуной высокий, пронзительный такой. И говорил без бумажки.
- Кто выступает? - спросила она у соседки.
- Не мешай слушать. Алик это. Разве не видишь? - и отодвинулась от
Тамары. Видно, сама в него по уши влюблена.
Все девчонки ему хлопали, будто он тенор знаменитый. Тамара тоже
хлопала. Мог бы еще поговорить - что ему стоит? Но он кончил и сел за стол
президиума. А она с него глаз не сводила.
Потом стояла в проходе с двумя подружками. Они смотрели, как президиум
расходится, и хихикали. Эти две девчонки были ей почти незнакомы, но она
все равно подошла к ним на проходе и задержала - она уже засекла, что
другого выхода из зала нет и он обязательно пройдет мимо них. Он шел в
окружении парней и девчат - все ближе, ближе, а она так громко смеялась,
что на нее оборачивались. Он уже совсем близко. Она еще громче заливается.
Потом вдруг отскочила к креслам:
- Ах, простите. Проходите, пожалуйста. Мы весь проход загородили.
Он прошел, окатил ее холодной волной. Поднял глаза и посмотрел на нее
выразительно. У нее мурашки по спине забегали.
А она:
- Ой, Катя, ты меня уморила, - а на него ноль внимания.
Он прошел - и обернулся. Походочка у него - закачаешься.
После собрания она пошла на телеграф и отстукала девушкам в Ангарск
телеграмму - город замечательный, прилетайте скорее.
Бела и Мариночка поселились с ней в одной комнате. Лысый с ходу
переключился на Белу, помог ей устроиться машинисткой в институт. Бела
одна, ей трудно. Муж погиб в шахте во время обвала - работать надо и дочь
воспитывать. Учиться она уже не пойдет, а ведь такая способная, стихи
пишет.
Бела каждый день пристает к ней:
- Пойдем на учет станем. Неудобно тянуть.
- Еще успеем... - отвечала Тамара. Она узнала, что Алик улетел в
командировку на рудник, и тянула с этим делом. Ей все было известно, 28
лет, холост, учится в Москве заочно в университете, сразу на двух
факультетах: философии и журналистики...
Тамара работала на машиносчетной станции, и ее место за перфоратором
было как раз у окна. И вдруг она видит в окно: он на своем мотоцикле по
улице катит.
Она к Белке звонить.
- В обеденный перерыв на учет становиться пойдем. А то затянули -
неудобно.
- Я в обед к Маринке побегу. Пойдем после работы.
Еле досидела. Как звонок, сразу вскочила и бежать. За ней Верка
увязалась, операторша, губы и ресницы крашеные, а ноги как спички.
- Мне в горком непременно надо. Подожди, - а сама заладила, как
сорока: - Алик, Алик.
Если уж влюбилась, хоть веди себя прилично.
В горкоме Тамара зашагала прямо к кабинету Алика, чтобы Верка вперед
не забежала: у нее ведь губы крашеные и ресницы.
Бела сзади кричит: