"Анатолий Павлович Злобин. На повестке дня (повесть-протокол)" - читать интересную книгу автора

все это видено и перевидено. Главный предмет (и гордость!) зала - массивный
Т-образный стол, крытый штукой зеленого сукна. Вдоль стола стоят массивные
стулья, рядом красуется простая фанерная трибуна, крашенная в коричневый
цвет. За трибуной докладчик.
Пробираюсь меж стульями к своему месту. Докладчик Сикорский, на
секунду было прервавший свою речь, увидел, что вошел свой, и продолжал
говорить.
Народу нынче собралось порядком, сидят тесно, вприжимку, однако общая
система не нарушена. Во главе стола - председатель комитета Николай
Семенович Воронцов, представительный мужчина сорока двух лет в пенсне. По
обе стороны стола расположились члены комитета. Вдоль стен сидят
приглашенные.
Когда входишь, сразу понимаешь - Воронцов, несомненно, здесь
центральная фигура. Он сидит во главе стола, как бы изолировавшись от
остальных, но вместе с тем ничуть не возвышаясь над ними.
На столе Воронцова сукна нет, и это лишний раз подчеркивает его
деловитость. На гладкой блестящей поверхности ничего лишнего: лист бумаги и
два толстых карандаша, красный и черный, которыми Воронцов время от времени
поигрывает. В стороне лежат часы с ремешком, снятые с руки.
На меня никто не смотрит. Сажусь на свой стул, который оставался
свободным в ожидании меня, кивком здороваюсь с соседями: справа от меня
сидит редактор городской вечерней газеты Юрий Васильевич Нижегородов; он
крупнолиц, в больших очках в роговой оправе, жесткие, начинающие седеть
волосы распались на две волны от пробора.
Слева сидит директор автозавода Иван Сергеевич Клименко: тяжеловесный
грузный мужчина с высоким лбом и залысинами, большими оттопыренными ушами и
почти безгубым ртом. Клименко состоит членом многих комитетов, бюро,
советов, президиумов, он научился заседать и научился отдыхать во время
заседаний - вот и сейчас он сидит, слегка наклонив голову и расслабив лицо
с полузакрытыми глазами - вроде бы слушает, но в то же время не
напрягается.
Прямо против меня сидит известный (в масштабах нашего города) писатель
Сергей Ник-ов, он тоже член комитета. Ник-ов что-то быстро строчит в
блокноте и ни на кого не смотрит. У него большой висячий нос, очки и густая
шевелюра. Дальше, справа и слева, сидят другие члены комитета, всего
пятнадцать человек, включая председателя.
- ...На этом же заводе производительная работа высокочастотного
генератора мощностью сто десять киловатт по закалке коленчатых валов
составляла одну целую и восемь десятых часа за смену, остальное время,
около пяти часов, генератор работал вхолостую, ежегодные потери составляли
двадцать шесть тысяч киловатт-часов...
Идет так называемый первый вопрос, где обычно рассматривается
положительный опыт того или иного районного комитета по той или иной
тематике. Не знаю, как другие, а я к таким вопросам отношусь прохладно:
здесь нет кипения страстей, столкновений характеров, мнений, оценок. Тем не
менее я не смею показывать своего равнодушия. Проходит минута-другая, пока
я умащиваюсь на стуле, ищу усидку попрохладнее: прячу ноги под сукно (оно
такое длинное, что свисает чуть ли не до пола и я вечно в нем путаюсь. Мы с
Нижегородовым прозвали это - "суконные излишества"), беру свою папку с
материалами сегодняшнего заседания - она дожидается меня на столе - и