"Михаил Зислис. Одиссея капитана Одиссея&Другие приключения..." - читать интересную книгу автора

еще хотел развлечься.

Различие в языках исчезло, поэтому они могли свободно понимать друг
друга.

- Мы думаем,- сказал один из них, чья внешность непрерывно менялась,
словно он никак не мог подобрать себе подходящей,- надо придумать нечто
болезненно неординарное.

Иногда в облике этого мужчины проглядывали женские лица...но намного
чаще - одно мужское, в котором чуткий читатель немедленно узнал бы Роберта
И.Говарда - беднягу, который совершил самоубийство, из-за нестойкости
субстанции которого к нему все время примешивались продолжатели его
творчества.

Он совершенно не чувствовал никакой радости от этого, но поделать ничего
не мог - такова была природа. Под 'болезненно неординарным' он понимал
теперь что угодно, кроме написания книг. Это занятие больше не привлекало
их. Словно стало лень брать в руки перо...зато, они могли мечтать.

Рядом, проклиная хорошую погоду, стоял житель туманного Альбиона,
который при своей жизни был непревзойденным авторитетом в определенных
кругах, а после оной стал еще большим. Он немало порадовался, когда его
стали называть Профессором.

- Слухами земля...то есть мироздание полнится,- сказал он, с сомнением
оглядывая собеседников.- Hо никто толком не может объяснить, что же вы
затеяли.

Мимо проплыла захватывающая идея, на которую мистер Дж.Толкин не
замедлил покоситься с благоговейным трепетом. Он подумывал уже кинуться в
погоню за продолжением своих трудов, но тут идея резко потяжелела и камнем
упала к земле, где ее должен был найти кто-то другой. Он помахал ей вслед
тростью и на глаза его навернулись скупые слезы радости и сожаления. Ах,
если бы он мог вернуться!

Сэр Эдмонд Гамильтон кивал головой, слушая своих собеседников. Их план
казался ему заманчивым. Он знал о нем больше Толкина.

- Hу,- промолвил четвертый писатель, гордо задирая голову,- это проще
простого. Я готов пойти на некоторые жертвы...- тут он тоже посмотрел на
одну из пролетающих идей и удовлетворенно признал в ней повтор чьего-то
гениального произведения.

Они называли его Плагиатором, коим он и являлся. Это имя он носил
совершенно заслуженно, а без его участия все было бы не более чем скромным
фарсом.

Что-то недобро блеснуло в отдалении и один из отдыхающих упал с
обожженной рукой - схватился за слишком крутую для себя идею.