"Александр Зиновьев. Я мечтаю о новом человеке" - читать интересную книгу автора

"подождите немного", "как получится", "нам еще самим не ясно". Александр
Александрович свел разговор к концу одной-единственной чеканной фразой: "А
вы разберитесь, потом уже и поговорим".
Александр Зиновьев относился к работе с журналистами профессионально.
Ведь общение с ними давало ему, в том числе, возможность отточить какую-то
формулировку, проверить на собеседнике новую идею. К интервью Александр
Александрович готовился. Обговаривалась тема, какой-то вопросник, который
нужен был скорее для журналиста, чем для самого Александра Зиновьева. Иногда
я подбирала необходимые по тематике материалы. Одно всегда оставалось
неизменным: сам Александр Александрович. Он огорчался, когда договоренность
не соблюдалась (что, очевидно, ведущие программ или интервьюирующие сами
аргументирова-


8

ли для себя скорее как "творческий беспорядок", "новаторство" или иногда,
осознанно или нет, - как желание сбить Александра Зиновьева с его позиций,
справедливости ради надо заметить, это не удалось никому и никогда).
Трудно утверждать, что он отдавал предпочтение какому-то одному виду
средства массовой информации. Он видел определенную прелесть в прямом
выступлении на радио или в телевизионной дискуссии, где его никто не правил
и не резал. Вместе с тем Александр Зиновьев отдавал должное серьезным
журналам и газетам, формат издания и личность журналиста, конечно, тоже
имели значение. Еще раз подчеркну, у него были свои любимые журналисты.
Вспоминая опыт нашей жизни за границей, могу отметить высокую
профессиональную подготовку французских и итальянских корреспондентов и
обозревателей, которые приходили на интервью подготовленными; помимо того,
они проявляли живой интерес к самому Александру Александровичу. Ну а с их
российскими коллегами вы встретись в этом сборнике.
Что касается правки предварительного текста интервью, то Александр
Зиновьев никогда ничего существенного в нем не менял. Он понимал, что далеко
не во всех случаях ему удастся посмотреть текст до публикации (такие случаи
бывали), поэтому он говорил каждый раз так, как будто бы находился в прямом
эфире. Исправлению подвергались стилистические неточности, повторения или
опечатки. Александр Зиновьев отзывался на просьбы об интервью вне
зависимости от того, кто к нему обращался. Немногочисленные отказы были
связаны с сугубо технической невозможностью принять человека. Единственный
случай, когда он выгнал журналиста из дома, произошел в Мюнхене в 1994 году.
Приехавший из Москвы корреспондент (корреспондент ли?) задавал вопросы,
более подходящие для составления разведывательного отчета, нежели для
открытой публикации, что возмутило Александра Александровича.
В любой теме он всегда видел небанальный, неожиданный ракурс, повергая
наповал врагов и приятно удивляя дру-


9

зей именно этой способностью блиц-анализа. Разговаривать с умной, серьезной,
понимающей аудиторией было для него предельной радостью человеческого