"Александр Зиновьев. Записки ночного сторожа" - читать интересную книгу автора

постановлениях. А мои сослуживцы! Им есть из-за чего меня ненавидеть. На них
обрушился такой шквал политико-воспитательной работы, что они до сих пор не
могут очухаться. А меня из-за этого гложет совесть. Ты эгоист, сказал мне
мой непосредственный шеф. Ты только о себе думаешь. А о товарищах забыл!...
По дороге в контору я вдруг подумал, что мы не так уж плохо живем. Мы
имеем возможность подрабатывать. А наши потомки будут лишены и этого. Все
будет очень просто. Если ты есть ибанец такой-то категории, то и получай
свой харч по этой категории. И ни в коем случае не больше. Меньше можно (в
распределителях разворовывают). Так, конечно, лучше. Спокойнее. Отволынил на
работе свое время, пробился (народу в транспорте - кошмар!) домой и живи в
свое удовольствие. Телевизор смотри: хоккей, футбол, балет, речи. Читай
газеты: хоккей, футбол, балет, речи. Пей, сколько хочешь. Этого добра у нас
по потребности. С закуской только скверно. Кстати, а что такое мясо?
А о товарищах я, выходит, забыл. Товарищи, - что это такое? И есть ли
они у меня? И были ли вообще когда-нибудь? Сослуживцы, коллеги,
собутыльники, собеседники, партнеры. Но не товарищи. Товарищество (т. е.
дружба) есть нечто иное. Я не припомню ни одного случая, когда со мной
поступили по-товарищески. Я заступился за Неврастеника с риском для себя.
Это по-товарищески, кажется так? И что же? Он назвал меня провокатором. В
Ибанске вообще нет условий для той формы поведения, которая называется
товариществом. Говорят, что она сохранилась еще у уголовников. Но я не верю
в это. Ибанские уголовники должны по идее нести на себе печать нашего
общества.

Директор

Сегодня мой директор задержался в своем кабинете с секретаршей сверх
положенного времени, - готовили отчет для министерства. Уходя, директор
сказал мне Ты, похлопал по плечу (точнее - по локтю, так как я на полметра
выше его) и велел не спускать глаз. Секретарша кокетливо (о, ибанское
кокетство! Об этом нужна особая глава) улыбнулась и обещала позвонить -
проверить, не сплю ли я на боевом посту. Я сказал, что ради такого случая
постараюсь на сей раз бодрствовать. Потом она спросила, как относится моя
жена к такой работе мужа. Я сказал, что предпочитаю обходиться без жены.
Потом в дверь заглянул шофер директора, и секретарша испарилась. Пришла
уборщица - не то тетя Хлюпа, не то тетя Тряпа. А я немножко подумал и начал
писать. О чем? О чем угодно. Хотя бы о директоре, секретарше и уборщице. По
крайней мере это - наиболее значительные фигуры в нашем убийственно унылом и
бездарном заведении. Кабинет моего директора обычный шедевр безвкусицы,
скуки, глупости и прочих качеств, неотделимых от ибанского руководителя
любого ранга. Огромный письменный стол. Стол для заседаний, образующий с
первым огромную зеленую букву Т. Сейф большой. Сейф поменьше. Один шкаф.
Другой шкаф. Третий шкаф. Телефоны. Стулья. Портреты вождей. Огромный диван,
на котором Директор принимает иностранцев и высших начальников и занимается
любовными делами с секретаршами. Секеретарш Директор меняет (или, точнее,
директору меняют) довольно часто. Но не потому, что он - ловелас, а по
причинам иного рода, о коих скажу ниже. Секретарш он выбирает (или, точнее,
ему выбирают) всегда толстозадых, полногрудых и невероятно глупых и пошлых.
Это - не индивидуальная особенность моего директора. Это - общепринято в
среде ибанского начальства. Как гарнитур из красного дерева. Как ковры на