"Александр Зиновьев. Записки ночного сторожа" - читать интересную книгу автора

Директора. Во-вторых, она - осведомитель ООН. В - третьих, несмотря на свою
глупость и пошлость <а может быть благодаря им?), она быстро соображает
выгоду своего положения и становится одной из влиятельнейших фигур в
Конторе. С точки зрения житейских дел (а что важнее их?!) она становится
более важной фигурой, чем Председатель Месткома и даже сам Секретарь Бюро.
Ее власть незаметна и неуловима, но реальна. Секретарша не тщеславна и не
заинтересована в раскрытии механизма своей власти, и в этом ее преимущество.
Председатель и Секретарь по крайней мере часть своей власти реализуют
публично. И в этом их слабость. Переспав пару раз с Начальником Первого
Отдела (сотрудник (ЮН), разок-другой с Секретарем, оказав мелкую услугу
Председателю, Секретарша может позволить себе действия, на которые не
решится даже сам Директор. Например, оформляют за границу заведующего
таким-то отделом. Директор хочет, но не может помешать: министерство
настаивает. И проблему элементарно решает Секретарша: слегка затягивает
оформление документов, пишет пару строк о настроениях командируемого,
который ей но пьянке в ресторане сказал, якобы, что он не прочь бы там
остаться. Но Секретарше обычно не хватает ума и выдержки своевременно
остановиться. Лишь немногие знают меру. И тогда их выжить с их поста нельзя
никакими силами. И тогда несчастный Директор должен время от времени
вызывать к себе в кабинет подходящих сотрудниц или уборщицу тетю Тряпу.
Разумеется, с ведома Секретарши, которая зажимает Директора мертвой хваткой
и крутит им потом как ей заблагорассудится. Зарвавшуюся секретаршу переводят
на другую работу, и директору предлагают новую, хорошо проверенную Отделом
кадров и Первым отделом. Раньше в народе секретарш звали секретутками. Но
это время кануло в лету. Теперь мамаши охотно отдают своих не в меру
аппетитных дочерей в секретарши. И правильно делают. Как это ни странно,
секретарши, обретя богатый опыт в любовных делах, легко находят себе мужей и
обзаводятся семьями.

Люди-функции

Вот я закончил описание второго персонажа нашей конторы, и меня
поразило одно обстоятельство. Я беру Директора и рассматриваю его так, будто
он сразу в готовом виде появился на свет в качестве директора и будет
пребывать в таком состоянии всегда. Случайно это или нет? Я вспоминаю своих
родственников, друзей, знакомых. Странно, я их воспринимаю как статичные
фигуры, лишенные не только способности изменения, но даже способности
перемещения. Мать. Не вижу и не чувствую ее сажающей меня на горшок или
отправляющей в первый класс школы. Вижу только раздражение, недовольство и
требование исполнить сыновий долг. Сестра. Мы же вместе росли. Но я не вижу
ее девочкой. Вижу только бесконечную стряпню и стирку. В чем же дело?
Кажется, я догадываюсь, в чем дело. Просто мы, ибанцы, воспринимаем друг
друга исключительно как социальные функции, а не как автономные целостные
существа, несущие в себе все ценности мира независимо от социальности. И
потому мы легко меняем женщин, мужчин, друзей, соратников. Легко, потому что
нам важна лишь функция, которую может выполнить любой подходящий индивид. Не
этот, так другой. Мы, ибанцы, лишены индивидуальной истории. Не то, чтобы мы
не эволюционировали во времени. Это само собой разумеется. А то, что эта
эволюция лежит вне нашей социальности, чужда ей и полностью элиминируется
ею. Ибанское общество относится к своим членам так же, как старый служака