"Ицхак Башевис-Зингер. Раб" - читать интересную книгу автора

1.


С горы было трудней идти, чем в гору, во-первых, потому что Ванда несла
два кувшина с молоком, во-вторых, у нее было тяжело на душе. Все же она чуть
ли не бежала. Ее подгонял страх. Дорожка вела лесом, среди деревьев, кустов,
высокой травы. Заросли были полны шорохов, воркотни. Ванда хорошо знала, что
разные пакостники и насмешники подстерегают ее. Они способны на любые
проделки: заставить ее споткнуться о камень, повиснуть тяжким бременем на
одном из кувшинов, сделать колтун на голове, загадить молоко, - натворить
все что угодно. Село и горы окрест полны всякой нечисти. Каждая хата имела
своего домоБого, который жил за печью. Дороги так и кишели ведьмами,
вурдалаками, лешими - каждый со своими повадками. Ванда шагала, а злые духи
расставляли ей сети. Филин ухал, лягушки квакали человечьими голосами.
Где-то неподалеку слонялся Кобальт чревовещатель. Ванда слышала его тяжелое
дыхание и храп, как у зарезанного.
Но сильнее всякого страха были муки любви. Именно потому, что этот раб
ее не хотел, ее так и тянуло к нему. Страсть жгла нутро. Ванда была готова
на все: оставить село, родителей, семью и отправиться кочевать с Яковом. Но
он отталкивал ее под разными предлогами. Сколько раз она говорила себе, что
нечего ей убиваться. Кто он такой? Хуже нищего. Достаточно было бы одного ее
слова кому-нибудь из деревенских парней, его бы убили, и комар бы носа не
подточил. Но ведь не пойдешь на это, когда любишь! Боль душила Ванду, стыд
хлестал по щекам. С тех пор как она созрела, мужчины гонялись за
ней -начиная с родного брата и кончая сопляком, что пасет гусей. Но этот
Яков, верно, сильнее духом всех других...
- Он колдун, колдун! - говорила себе Ванда. - Не иначе, как он
околдовал меня!...

И куда он запрятал чары? Завязал их узлом в ее платье? Вплел в бахрому
ее платка? А может, он склеил ей прядь волос на голове? Она повсюду искала,
но ничего подозрительного не находила. На селе жила ворожея, старая
Матвеиха. Но Ванда не могла ей довериться, та была полусумасшедшая и
выбалтывала секреты. Ванда вся ушла в своя мысли в даже не заметила, как
возвратилась в долину.
Хата Яна Бжика стояла под горой, поросшая мхом, с гнездами под
застрехой. Одно окошко было обтянуто бычьим пузырем, другое было открыто,
чтобы во время готовки выходил дым. Зимою по вечерам зажигали фитиль в
плошке или лучину. А летом татуля не давал зажигать огня. Но несмотря на
темные стены, темно не бывало. Ванда все видела как днем.
Татуся уже лежал на постели в рваной фуфайке и заплатанных портах,
босой. Он редко раздевался. Трудно было понять, спит он или так отдыхает.
Мамуся и Бася сидели окутанные сумерками и плели из соломы веревку.
Все семейство спало на одной широкой кровати, и Ванда - вместе со
всеми. Когда-то, когда Ванда еще ходила в девках, а Автек был холост, татуся
влезал перед сном на мамку и детям было над чем посмеяться. Но теперь Антека
нет с ними, а дед да баба слишком слабы для таких развлечении. Ждали, что
татуся вот-вот отдаст душу. Антек, который мечтал завладеть хозяйством,
появлялся через каждые несколько дней и без стеснения справлялся: