"Андрей Зинчук. Тундра дремучая" - читать интересную книгу автора

себя равнодушную улыбку, и это именно в тот момент, когда внутри все горит и
рвется!..
Игореха тяжело вздохнул и соскользнул в воду. Подождал, пока наполнятся
водой жабры, и сделал два больших глотка пластика из канистры.
- Ну как? - поинтересовалась Ирина.
Но Игореха замотал головой и показал на губы: с залитыми пластиком
легкими он говорить уже не мог.
- Ладно, - смирилась Ирина. - Сама виновата, теперь поздно отступать... -
Соскользнула из кабины в воду, зажмурилась и осторожно пригубила из
канистры.
Игореха прощупал грудную клетку девушки (потрясающую!) и жестом показал,
что нужно глотать пластик еще, не то эта потрясающая грудная клетка
прогнется под давлением воды. Ирина запротестовала, попыталась ретироваться
назад в вертолет, но Игореха поймал ее за руку и стянул в воду.
Когда с приготовлениями было покончено, он махнул рукой, врубил водомет и
скользнул вниз, в бездну. Ирина за ним.
...Они летели по склону шельфа, распугивая по сторонам разноцветную рыбью
молодь. Ирина то и дело оборачивалась на длинный, перекрученный след
турбуленции, оставшийся после сильных кольцевых магнитов водомета, - едва
заметную спираль, теряющуюся в голубой толще воды.
У большого валуна Игореха внезапно остановился, вырубив водомет. Ирина
хотела проделать то же самое, но потеряла кнопку управления и налетела на
Игореху. Он выловил ее за руку, притянул к себе, помог справиться с движком
и покачал головой, мол: "Тундра ты, тундра!" - и постучал пальцем по стеклу
маски: "Думать, тундра, надо, что делаешь!"
Из-за валуна они высунулись с другой стороны. Прямо перед ними на дне
вращался металлический живой цветок: штук десять изящных рыб неестественно
медленно, как в кино при съемке рапидом, выгибались, терлись, касались друг
друга плавниками. И было в этом танце нечто небывалое, завораживающее,
непонятное и таинственное, оттого и спрятанное от чужих глаз подальше, в
толще голубого строительного материала, из которого когда-то родились и сами
эти прекрасные создания, ныне продолжающие начатую кем-то титаническую
работу созидания.
"Цветок" их заметил и стал медленно удаляться, сверкая между камней.
...Глубже они встретили еще несколько живых цветков. Останавливались,
зависали над ними, широко расставив ласты, и завороженно смотрели. Так
добрались до кромки.
Игореха уселся на дно, на волнистый, плотный, пронзительно-чистый песок.
Откинулся назад, на локти, подняв облачко тонкой мути, и задрал голову
вверх: сверху сквозь далекую поверхность воды едва просвечивало солнце -
пушистое, мягкое, будто скрученное из кусочка желтой ваты. А рядом с
Игорехой ползли по своим тайным делам крабы, пролетали стайки рыб. Тут, на
дне, под толщей первородного строительного материала было все, что так
истово любил Игореха, - тишина и покой, загадочный и прекрасный мир
Безмолвия - Начало всех Начал, - бесконечно непохожий на привычный, душный,
шумный и уже немного надоевший мир Земли.
Тишина была такой плотной что казалась попросту нереальной. Во все
стороны, куда ни глянь, простиралась бездна - потрясающая тайна, тихое
голубое облако...
Посидели, помечтали, вдруг незаметно для себя придя к какому-то