"Анджей Зимняк. Письмо из Дюны" - читать интересную книгу автора

выделялась. Узкое лицо, серые волосы с сединой, стройная, скорее даже
худая фигура. Кожа вся в пятнах. "Как и моя", - подумал я, продолжая
валяться в постели, что было не слишком-то учтиво.
- Господин Франк, - сказала она с усилием, опустив голову так, что я не
мог видеть ее лица, - я хочу просить вас об услуге.
- Дров, что ли, нарубить?
- Не надо надо мной смеяться, - попросила она, умоляюще взглянув на
меня. Такие глаза на простоватом, в сущности, лице!
- Ну, хорошо, - сел я на кровати, - но вы ведь ЭНка. Это издали видно
по вашей карточке.
- Да, - сказала она тихо, - но... это неправда. Теперь уже все иначе.
Я криво улыбнулся. Мне приходилось говорить с сотнями таких женщин, ни
одна из них не могла удержаться от безнадежных и унизительных попыток. Для
них вся жизнь заключалась в материнстве, без него их существование теряло
смысл. К сожалению, история знает лишь единственный случай, когда из скалы
в пустыне после удара посохом брызнула вода.
- Дорогая Эмма, - я старался не ранить ее своими словами, - напишите
заявление на переквалификацию. Достаточно раз обследоваться.
- Я уже написала, - ответила она тихо.
- Ну и прекрасно! Потерпите...
- Мне велели прийти через восемь лет! - В ее больших глазах появился
блеск.
Я устало откинулся на подушки. Да, я знал эти дела. Из десяти тысяч
заявительниц лишь одна способна была рожать.
Повторные исследования попросту не имели смысла, врачи нужнее были в
других местах.
- Я устал сегодня, поймите меня правильно. Я ничего не могу для вас
сделать, - я заставил себя произнести эти слова, зная, что убиваю этим ее
последнюю надежду. - Может... хотя нет, это бессмысленно. Поверьте, я вам
искренне сочувствую. Вы... играете на каком-нибудь инструменте? Или,
хотите, я пришлю вам несколько книг?
Скрежетнула щеколда, и легкие туфельки простучали по лестнице. Я даже
не поднял головы - знал, что остался один. Улегся поудобнее, но сон в этот
вечер не скоро пришел ко мне.


Через два дня я буквально налетел на нее на улице, когда она выскочила
из дистилляторной с полным ведром воды. Ее отшвырнуло в сторону, ведро
перевернулось, вся вода разлилась. Бормоча слова извинения, я поднял ее,
затем наполнил ведро свежей, еще теплой водой. Когда мы шли через рынок, я
пригласил, эту несчастную женщину к себе на чай.
Она вся дрожала, когда я расстегивал ей блузку. У нее было стройное,
худое тело, кожа на груди, животе и бедрах почти без пятен, сухая и
шершавая на ощупь. Эта шершавость показалась мне неожиданно приятной, кожа
не была липкой, но горячей и как бы обсыпанной мелким морским песком.
Потом, когда мы пили обещанный чай, в этой улыбчивой женщине с
искрящимися глазами невозможно было узнать поникшую, грустную Эмму. Я
толкнул ее в плечо, подмигнув:
- Ну, так как там на самом деле было с этой дистилляторной?
Ее смех напоминал звон колокольчиков.