"Георгий Степанович Жженов. От 'Глухаря' до 'Жар-птицы' " - читать интересную книгу автора

некоторые воевали в "маки"...
Были в зале и "осколки" второй мировой войны, выплеснутые из России
вместе с немцами...
Были невозвращенцы и диссиденты...
И конечно же эмигранты наших дней, вырвавшиеся из Советского Союза по
зову крови на родину предков - в Израиль.
Справедливости ради следует сказать, что патриотизма на весь путь от
Москвы до Тель-Авива, как правило, не хватало, - остатки благородного
чувства улетучивались обычно в Париже, Риме или Нью-Йорке...
Все эти первые мысли и впечатления о публике "Жар-птицы" постепенно
обрели во мне определенность, и когда Жанна Болотова закончила свое
выступление и передала эстафету мне, я уже знал, о чем буду говорить.
- Я русский, - начал я. - Родился в городе, о котором наш великий поэт
Александр Сергеевич Пушкин писал:

Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит,
Твоих оград узор чугунный,
Твоих задумчивых ночей
Прозрачный сумрак, блеск безлунный,
Когда я в комнате моей
Пишу, читаю без лампады...
И ясны спящие громады
Пустынных улиц, и светла
Адмиралтейская игла,
И, не пуская тьму ночную
На золотые небеса,
Одна заря сменить другую
Спешит, дав ночи полчаса...

Читал я, забыв обо всем, - читал с вдохновением, захлестнутый
патриотическими чувствами и гордостью за свою Россию.
Хорошо или плохо - не знаю!.. Знаю одно: читал категорически не так,
как бормочет эту гениальную поэму один мой московский именитый коллега по
всесоюзному телевидению.
Ах, смотрите, какой я умный, какой талантливый! Я и царь Петр, я и
Пушкин, я и... Петербург! И все я, я!.. Все про себя да про себя! Нет бы
подумать, что читать-то следует не про себя (кому ты нужен?), а про
чудотворного строителя, "чьей волей роковой над морем город основался"! И
про сам город, вознесшийся "из тьмы лесов, из топи блат"! И про гений поэта,
сумевшего так вдохновенно, так глубоко и нежно, с любовью и удалью воспеть
одну из страниц русской истории: рождение Северной Пальмиры Петербурга!
Любить надо все то, о чем пел Александр Сергеевич, а не притворяться,
не бормотать многозначительно - дураков нынче нет!.. В телевизор все видно.
И то ли в благодарность за прекрасные стихи Пушкина, то ли потому, что
я затронул больную для каждого русского эмигранта тему Родины - а скорее
всего за то и за другое вместе, - в зале зааплодировали. Почувствовав этот
миг моей "власти" над зрителями, я продолжал: