"Зоя Евгеньевна Журавлева. Требуется героиня" - читать интересную книгу автора

"Вы как хотите, - сказал Юрий. - А я сегодня работать не буду".
"Это несерьезно, Юрий Павлыч", - улыбнулся дядя Миша.
"Не надо, Мазини, ладно!" - сказала Наташа.
"Наоборот, надо. По-моему, пора".
"Выходит, что мы все..." - обиделся Витимский.
Прежде всего почему-то они обиделись. Как будто Юрий для себя что-то
выгадал, ущемив всех остальных.
"Ничего не выходит", - сказал он.
Тягостный получился вечер. Разговаривать сразу не о чем. Вроде не о
чем, каждый сам в себе переваривает и сторонится другого. Даже сидеть в
номере всем вместе трудно. А выйдешь на люди - того хуже. Идешь по коридору
и чувствуешь каждый палец в ботинке. И вроде пиджак на тебе не так. И
галстук косо. Как на сцене в момент блистательного провала. Даже молоденькая
дежурная глядит на тебя осуждающе. А командировочные оборачиваются вслед:
"Вот он! Этот! Испугался, видите ли, низких температур! Лишил любознательных
сям-озерцев единственной культурной радости!" Может, никто и не смотрит. А
кажется. Действительно, ведь лишил. Но когда-нибудь надо было решиться.
Свои же и надулись. Себя же и наказал. Сто сорок километров - сюда, сто
сорок - обратно. Прогулочка. Как раз чтоб измерить температуру в клубе. В
другой раз они, конечно, натопят. Но сейчас не легче от этого. Даже если
прав.
Словом, когда на следующий день возвращались в город, песен в автобусе
не было. Юрий даже сначала уселся один на задней скамье, демонстративно.
Потом уж Наташа к нему пересела.
"Теперь жди крупного разговора", - вздохнула Наташа.

4

Юрий остановился и стряхнул снег с лица. Налепило. Пока разбирался с
этой историей, ноги бесконтрольно несли сами. От швейной фабрики они его
далеко унесли. Но ничем новым не удивили, скучные ночи. Принесли, конечно, в
знакомый двор. Ленин звонок засел в памяти смутной тревогой.
Все вечно и неизбежно. В высокой коляске спит незамерзаемый грудник.
Откуда-то сверху тонко сочится обязательное: "Если друг оказался вдруг".
Пять серых этажей, сломанных под углом, скучно обжимают двор. Ничто здесь не
изменилось со вчерашнего вечера. Только каток перед первым подъездом стал
еще шире и, возможно, прибавится еще один перелом. К двум, которые уже были.
Тогда каток, безусловно, засыплют песком. Девчонка в искусственной шубке
цвета горячих потрохов, тащит ведро на помойку. Помойка тоже на месте. И
ржавый частный гараж, запертый до весны тремя замками. Девчонка высыпала из
ведра, стукнула по дну и пробежала обратно. Юрий проводил ее взглядом. Да,
цвет оглушительный. Рядом с такой шубкой он бы нипочем не пошел, у Борьки
просто нет вкуса. Вернее, он, как и Лена, сразу цепляется за существо вещи,
форма для них не имеет значения.
Эту девчонку Юрий несколько раз видел с Борькой. Они вместе
возвращались из школы, Борька, пыхтя, тащил два портфеля и что-то умное
говорил, заглядывая девчонке з лицо. Для этого он все неловко забегал вперед
и даже вставал на цыпочки: девчонка почти на голову выше Борьки. Борька
что-то совсем не растет, тоже в Лену. Девчонка смешно нагибалась к Борьке и
скалила неровные зубы.