"Зоя Евгеньевна Журавлева. Сними панцирь (Повесть) " - читать интересную книгу автора

блестят, жёлтым, рыжим немножко блестят.
- Может, и мне причесаться? - смеётся дядя Володя.
Дяде Володе причёсывать нечего, вот он и смеётся. Он в панамке ходит,
как девочка. У дяди Володи раньше дремучие волосы были, а потом от нашего
солнца пропали. У нас солнце отчаянное, все голову от него закрывают.
Косынкой, тюбетейкой. Кто чем. Только папа безо всего ходит, не боится. У
него волосы жёсткие, никакое солнце их не берёт.
- Пошли, пошли, - торопит всех папа.
И мы сразу пошли. Арина, мой папа, дядя Володя, Марина Ивановна в
новом платье, толстый Витя, его мама тётя Наташа Сапарова, его папа дядя
Мурад Сапаров, Вета с метеостанции, шофёр Боря и я.
Мы все идём московский поезд встречать.
Раньше московский поезд у нас не останавливался. Он скорый. Он мимо
нас ночью шёл. А теперь он стоит целые две минуты. Это папа добился, чтобы
скорый у нас останавливался.
Мы в пустыне живём. К нам учёные со всех концов едут, изучать
пустыню. У нас заповедник.
Раньше нужно было вылезать на соседней станции, ночью, и ещё
добираться тридцать километров, чтобы к нам попасть. А ведь мы не можем
всех обеспечить машиной! Машина, например, ушла на наблюдения. Или вообще
сломалась, мало ли что. Тогда к нам добирались на верблюдах. Когда верблюд
садится, он сразу поджимает ноги. Мгновенно. Будто ему стукнули под
коленки. А лететь с верблюда очень высоко, особенно с вещами. Приборы,
если с верблюда летят, сразу теряют точность. Это научные приборы, они
капризные.
Вот папа и добился, чтобы скорый у нас останавливался.
Мы до перрона быстро дошли. У нас всё рядом.
Только Витя немножко отстал, он всегда отстаёт. У нашего Вити
неправильный обмен веществ, он не виноват, что он толстый. Если бы у меня
был такой обмен, неизвестно, какой бы я был, папа говорит. Как бы я
отставал - никому не известно. Или у Арины, например, был бы такой обмен.
Но у нас с Ариной ничего нет, мы худые, нас кормить и кормить надо. А Витю
не нужно кормить, он и так толстый. Витю нужно, наоборот, ограничивать. Но
Витя как раз не любит, чтобы его ограничивали.
- Не беги, Виктор, - говорит папа. - Успели.
Оказывается, мы рано пришли. Скорый поезд опаздывает. Он, конечно,
скорый, но что-то его в пути задержало. Приблизительно на двадцать одну
минуту, сказала нам Люба - дежурная.
Она по перрону ходит. И нервничает. Даже губы кусает, так она
нервничает.
- Ты чего это нервничаешь? - удивился папа.
Оказывается, у Любы кот пропал. Она кота ночью выпустила, на минутку.
И вот он пропал. До сих пор нет. Люба уже всюду искала. Звала. Молоко
ставила на перроне, его птицы выпили. А кота нет. Люба даже бегала по
следам. Следов много, она только запуталась. Люба надеялась, что он хоть к
московскому поезду придёт. Они всегда этот скорый вместе встречают. А кота
нет.
- Часы, наверно, дома забыл, - шутит дядя Володя.
Но Любе не до шуток. Этот кот у неё прямо как человек. Такой
преданный кот! Люба к нам с Украины приехала. И кот за ней приехал, с