"Валентина Журавлева. Некий Морган Робертсон" - читать интересную книгу автора

талантливый математик, имея информацию Ллойда, тоже смог бы вывести
формулы катастроф и теоремы исчисления будущего. Но Робертсон, превращая
информацию в абстрактные и бесстрастные формулы, ни на минуту не забывал о
тех, кто погиб в море. Его могучее воображение работало не только на
математику, оно с ужасающей ясностью рисовало картины кораблекрушений,
заставляя искать их глубинные причины и вызывая непроходящую душевную
боль.
Так вот, представьте себе этого человека, занятого своими расчетами,
гипотезами, сомнениями; представьте, как он вглядывается в возникающие за
формулами мрачные картины бесчисленных морских трагедий. Временами работа
кажется непосильно тяжелой. И вот, наконец, поставлен решающий
эксперимент: вычислена гигантская морская катастрофа: если она произойдет,
теория доказана! 1912 год, Северная Атлантика, столкновение пассажирского
парохода с айсбергом, гибель полутора тысяч человек...
Робертсон ошеломлен. Подумать только, полторы тысячи человек!.. Нужно
что-то предпринять, нельзя допустить, чтобы совершилось такое. Нужно
самому перечеркнуть свой решающий эксперимент, вмешаться в ход событий,
сделать так, чтобы предсказанной катастрофы не произошло... Драма,
достойная пера Шекспира. Не случайно Клиффорд Робертсон хотел отделаться
пустяковыми рассказами о космических пришельцах и путешественнике,
прибывшем из 25-го века. Только в третьем варианте рассказа он попытался
показать все так, как было... и не смог.
Не существовало никаких зеленых человечков, никаких молодых людей из
машины времени. Был великий ученый, заложивший основы математического
исчисления будущего и впервые столкнувшийся с ситуацией, с которой еще
никогда никому не приходилось сталкиваться. Доказательства верности теории
можно получить лишь в том случае, если события будут идти своим чередом и
произойдет предсказанная катастрофа. Надо сдать запечатанный пакет с
прогнозом нотариусу, а потом - после гибели корабля - объявить, что все
обстоятельства катастрофы были вычислены заранее. Вот тут теорию признают
безоговорочно! А полторы тысячи человек... Что ж, потом формулы катастроф
позволят спасти сотни тысяч людей, простая арифметика. Прекрасный довод
для успокоения совести, не так ли?.. И другой путь, всеми силами мешать
катастрофе, кричать, доказывать, драться, суметь изменить ход событий.
Теория и формулы останутся верными, но никаких доказательств не будет,
исчисление будущего признают на двадцать или пятьдесят лет позже, и
человечество дорого заплатит за эту задержку.
Я подчеркиваю: в 1896 году Морган Робертсон абсолютно не принимал в
расчет личные интересы, хотя по справедливости следует признать, что он
имел право учесть их. Однако проблема была и без того предельно острой: с
одной стороны - гибель пассажиров и экипажа "Титаника", но признание
теории и возможность в будущем предотвратить многие вычисленные
катастрофы, а с другой стороны - сохранение полутора тысяч жизней, но
отказ от решающего эксперимента и многие катастрофы, которые нельзя будет
предотвратить, потому что теория получит признание значительно позже...
Беру на себя смелость утверждать: чтобы правильно решать такие
проблемы, нужно учитывать еще один фактор. Каждый наш поступок служит
кому-то примером - положительным или отрицательным, быстро забываемым или
вечным. Каждый наш поступок в той или иной мере отражается на поступках
других людей, и этот суммарный резонанс - самая высшая мера добра и зла.