"Валентина Журавлева. Урания " - читать интересную книгу автора

оборотах. Потом вертолет плавно пошел вверх.
Западный склон Шагранского ущелья был скрыт густым туманом. Яркий свет
фар придавал клубящемуся туману багровый оттенок. Казалось, мы идем сквозь
дым гигантского костра. Вертолет повис в воздухе, а затем начал медленно
приближаться к скалистой, круто наклонной стене.
Я открыл люк, сбросил веревочную лестницу. Грохот мотора, свист ветра,
усиленные скалами, сливались в оглушительный, надрывный вой. Леднев, не
оборачиваясь, взмахнул рукой. Я скользнул в люк.
Не знаю, откуда взялся ветер, но гибкая лестница сильно раскачивалась.
А туман то наползал так, что я не видел даже своих рук, то редел, таял - и
тогда внизу черными пятнами проступала трехсотметровая пропасть.
Ветер - это было по-настоящему страшно. Леднев Подвел вертолет
"впритирочку" к скале, и резкий порыв ветра мог бросить машину на камни. Я
старался не смотреть вверх, от этого ровным счетом ничего не могло
измениться.
Лестница оказалась метрах в трех от площадки. За-кревский размахивал
руками и что-то кричал. Я начал раскачивать лестницу - так дети раскачивают
качели. Впрочем, это была довольно невеселая игра, потому что вертолет тоже
раскачивался, а лопасти винта отделяло от скалы лишь несколько сантиметров.
Я знал: если Закревский резко схватит лестницу, нам несдобровать. Но,
видимо, астроном и сам это понял. Он подхватил лестницу очень осторожно. Я
спрыгнул на площадку.
Она была совсем маленькая, эта площадка, полтора метра на метр, и
скользкая от тумана. С одной стороны площадка круто обрывалась, с другой -
быстро сходила на нет. Провести почти двое суток на таком пятачке- без
спального мешка, без припасов, даже без воды - нелегко, и я считал, что мне
придется самому поднимать Закревского в вертолет. Однако этот парень так
сжал мою руку, что все опасения моментально рассеялись. Вид у Закревского,
надо признать, был аховый: подбитый глаз, исцарапанное, небритое лицо,
взлохмаченные волосы, изорванная одежда. Но в глазах поблескивали огоньки -
точь-в-точь как у Елагиной.
- Нина на вертолете? - прокричал он мне в ухо. - Радиограмму
передали?.. Курево у вас найдется?.. Дьявольски промерз! Ваше лицо мне
знакомо... Если не ошибаюсь, в прошлом году вы восходили на пик Ленина. А в
пятьдесят шестом...
Мне пришлось не очень вежливо напомнить, что обо всем этом мы успеем
побеседовать на вертолете. Потом я спросил, сможет ли он подняться по
лестнице. Закревский пожал плечами: "Конечно".
Я все-таки заставил его снять тяжелый рюкзак, набитый какими-то
приборами, и, придерживая лестницу, показал ему: "Лезь!"
Закревский полез. Эти несколько минут были самыми тяжелыми. Туман почти
мгновенно поглотил Закревского, и только по натяжению лестницы я мог
догадаться, что астроном лезет наверх. Был момент - лестница рванулась у
меня в руках, и я едва не соскользнул с площадки. Потом лестница начала
часто подергиваться, Закревский сигналил: "Все благополучно".
Я ухватился за веревочную перекладину, оттолкнулся от камня - и
невольно закрыл глаза: лестница начала быстро крутиться. Вертолет уходил от
скалы, а я висел на раскачивающейся, крутящейся лестнице. Рюкзак, судя по
весу, содержал оборудование солидной обсерватории... Взобраться на вертолет
я так и не успел; Леднев, ориентируясь по фонарю Елагиной, повел машину к