"Валентина Журавлева. Эксперимент 768 " - читать интересную книгу автора

- Конечно. Я еще утром сообразил. Это была Балакиревская увертюра на
темы трех русских песен.
- Балакирев? - Трах недоверчиво посмотрел на меня. - Ах, Балакирев!
Конечно, конечно...
Он встал и, не прощаясь, направился к двери, что-то насвистывая на
ходу.
- Николай Андреевич, - окрикнул я его. - у вас не найдется что-нибудь
почитать о снах и сновидениях?
Трах повернулся, хитровато посмотрел на меня.
- Найдется, сейчас принесу.
Через полчаса, лежа в кровати, я перелистывал популярную брошюру. К
сожалению, узнал я немногое.
Днем, когда человек бодрствует, кора головного мозга находится в
состоянии возбуждения. Это возбуждение, однако, не охватывает всю кору- оно
ограничивается отдельными очагами, расположенными вперемежку с очагами
торможения. Получается нечто вроде "мозаики" действующих и бездействующих
участков. "Мозаика" подвижна: в зависимости от нашей деятельности
возбуждаются попеременно то одни, то другие участки коры.
Во время сна динамическая мозаика сменяется устойчивым торможением всей
коры головного мозга. Торможение возникает первоначально в одном
каком-нибудь участке, а потом уже распространяется - "иррадиирует" - на
соседние. Как вода при наводнении заливает все низменные места, так и
торможение охватывает кору больших полушарий, оставляя только маленькие
островки. Эти островки - "центры сна". Они продолжают бесконтрольно
работать, вызывая фантастические и нелепые сновидения.
На этом я прекратил изучение брошюры. В ней явно чего-то не хватало.
Ведь мои сновидения не были ни фантастическими, ни нелепыми. Чем же их
следовало объяснить?..
Заснул я мгновенно. На этот раз я не ставил будильник. Но утром
какой-то внутренний толчок разбудил меня. Я успел заметить время - семь
часов, - и сейчас же снова погрузился в сон.
...Видение возникло из темноты и первые мгновения было скрыто серой
дымкой. Потом выплыл краешек солнечного диска, и я увидел море, горы,
покрытые соснами и буком. Какой-то голос подсказал: "Ты видишь восход солнца
с вершины Ай-Петри".
Южный берег Крыма! Я жадно рассматривал виноградники, парки, сады,
белые корпуса санаториев...
Дрогнув, видение изменилось. Теперь вокруг меня были огненные цветы
канн, темная хвоя, пушистые мимозы, веерообразные кроны пальм, подстриженные
шапки лавра. В просветах зелени мелькнули знакомые контуры белых зданий, и я
понял: "Ялта".
Тотчас же неведомая сила подхватила меня и, вызывая странное ощущение
полета, повлекла куда-то вверх. Далеко внизу осталась Ялта, и я увидел с
высоты птичьего полета Гурзуф, Алушту, Судак.
Я опускался и вновь поднимался. Внизу проплывали санатории, пляжи,
набережные... С улиц Гурзуфа я любовался Медведь-горой, в Судаке видел
развалины средневековой генуэзской крепости...
А сон продолжался, и таинственная сила несла меня над крымским
побережьем...
Потом все исчезло. Я видел только цветущую акацию, купался в море белых