"Валентина Журавлева. Придет такой день" - читать интересную книгу автора

изредка позволял остановиться и просто так посмотреть вокруг.
Зеленые взрывы, нагромождение зеленых взрывов - таково было первое
впечатление от тропического леса. Застывшими взрывами казались кроны пальм,
гигантские фикусы, острые, словно только что вырвавшиеся из-под земли лезвия
папоротников и огненные, окруженные зелеными осколками листьев цветы
раффлезии.
По мере того как Десень углублялся в джунгли, зеленый цвет тускнел,
вытеснялся черным. Все чаще путь преграждали высокие завалы - сломанные,
полусгнившие стволы, опутанные паутиной, покрытые накипью лишайников.
Почва становилась болотистой, это беспокоило Десеня.
Дважды ему встречались трехгранные пальмы. Он тщательно осматривал их -
и не находил наростов. Над головой, скрывая кроны пальм, висел плотный
темно-зеленый полог. Судя по толщине стволов, пальмам было лет сорок. Десень
не знал, удастся ли вызвать у таких пальм цветение с образованием наростов.
Во всяком случае, придется израсходовать много экстракта - возможно, весь
запас.
Десень не любил игру наугад.
Такая игра даже при удаче оставляет обидное сознание, что выиграл,
собственно, не ты.
Он продолжал поиски.
Впервые за долгие годы странствий его не покидало неприятное чувство
скованности. Тропический лес подавлял своим тяжелым величием. Временами
Десень сам себе казался букашкой, медленно ползущей у подножья гигантских
деревьев. В джунглях для человека нет третьего измерения: вершины деревьев
недоступнее высочайших гор.
Час за часом углублялся Десень в самую гущу леса. Идти становилось
труднее. Под ногами хлюпала жижа. Заболоченная полоса никак не кончалась, и
Десень уже видел, что все равно придется свернуть.
Он шел, разрывая руками густую паутину, заполнявшую все свободное
пространство. Вязкие обрывки паутины прилипали к лицу, мешали дышать.
В одном месте, пытаясь перепрыгнуть через трясину, он схватился за
ствол ротанга, пальмылианы. Насквозь прогнивший ствол тут нее рассыпался.
Это заставило Десеня остановиться.
Нижний ярус джунглей был мертв. Все зеленое поднялось вверх, к свету.
Внизу остались только черные стволы, оплетенные лианами-душителями, и
белесоватые, покрытые паутиной и плесенью воздушные корни. Над серой пеной
болота, между обугленными стволами, беззвучно клубились испарения. От
гнилого воздуха першило в горле.
Тихо треснула ветка.
Десень быстро обернулся.
В трех метрах от него на полузатопленной коряге сидел, тасуя карты,
Даниэль Китц.
- А, это вы, - машинально произнес Десень.
Его поразило не столько само появление Китца, сколько отсутствие какого
бы то ни было снаряжения у этого человека. Китц был в своем рыжем сюртуке,
без оружия и дорожного мешка.
- Хорошо, что вы здесь, - сказал Десень, внимательно рассматривая
Китца.
Теперь это был другой человек - спокойный, уверенный и, Десень мог бы
поклясться, совсем неглупый.