"Валентина Журавлева. Придет такой день" - читать интересную книгу автора

достал флягу с раствором морского экстракта и коробку с воском. Вспомнив
совет Миара, Десень обмотал руки плотной тканью: случайно попав на руки,
раствор легко проник бы сквозь кожу.
В тусклом свете джунглей раствор казался иссиня-черным.
С величайшей осторожностью Десень лил раствор на расчищенное место
ствола. Жидкость не успевала стекать - она мгновенно впитывалась. Когда
фляга опустела, на светло-коричневой коре осталось лишь большое темное
пятно. Быстро, стараясь использовать последние минуты уходящего дня, Десень
растопил воск и плотно закрыл им расчищенный участок.
Сумерки в джунглях коротки, темнота пришла внезапно. Десень зажег
керосиновый фонарь и сел на обломок дерева. Только сейчас он почувствовал
страшную усталость.
Ночь изменила лесные голоса: перестали кричать попугаи, умолкли
обезьяны, вблизи воцарилась напряженная тишина, сквозь которую теперь были
слышны далекие, приглушенные расстоянием шумы.
Десень вынул из портсигара серую, похожую на карандашный грифель
палочку. Это был подарок мексиканского колдуна - засушенный корень
кустарника тацитла, сильнейший стимулятор.
Десень жевал горьковатый корешок, прислушиваясь, как отступает
усталость и мышцы наполняются новой силой. Захотелось пить. Он на ощупь
отыскал чистый - без мхов и лишайников - стебель лианы, разрезал его
наискось. Полилась свежая, пахнущая сеном вода.
Нет истинного путешественника без умения ждать: ожидание никогда не
было для Десеня слишком томительным. Плавно текли воспоминания о детстве, о
встречах на дальних дорогах, о горах, пустынях, морях и звездном небе.
И лишь изредка мысль сама по себе возвращалась к словам "Яджур-ведык
действие бальзама непостижимо.
Как-то незаметно, без всяких усилий, возникла догадка - вначале
смутная, ускользающая при малейшей попытке пристально всмотреться в нее, а
потом все более определенная и даже очевиднал в своей единственности. Десень
подошел к дереву и приложил ухо к теплой коре. Он услышал гул: внутри дерева
совершалась неведомая, но титаническая работа.
В фонаре дрожал маленький синеватый огонек, ему не хватало кислорода.
Жаркий влажный воздух сдавливал грудь. Влага конденсировалась на ветвях и
листьях, начали падать тяжелые теплые капли. Одежда промокла насквозь.
Капли постукивали мерно и глухо.
Десеню вспомнились весенние марсельские дожди - живые и звонкие. Он
увидел клочки туч в ярком синем небе, увидел бегущие по улицам вспененные
ручьи.
Вода несла бумажные кораблики, они весело крутились в водоворотах,
вырывались и, подпрыгивая на волнах, мчались дальше, к набережной.
Потом Десень вспомнил охоту на солнечных зайчиков. В детстве это было
его любимой игрой.
С запада к их дому примыкал заброшенный сад. Под вечер солнечные лучи
упирались в оконные стекла, и тогда по саду разбегалось множество веселых
зайчиков.
Стекла вздрагивали от ветра, от чьих-то шагов и шума в этом вечном
беспокойном доме; зайчики прыгали по дорожкам, пробирались в кусты,
карабкались на деревья. Нужна была немалая ловкость, чтобы поймать зайчика.
Но и пойманный - тут начиналось самое удивительное! - он вырывался на