"Валентина Журавлева "Буря" [NF]" - читать интересную книгу автора

Ирина заставила себя сосредоточиться, попробовала выпрямиться. Дышать было
трудно, воздуха не хватало.
Боль, как вырвавшийся на свободу хищник, все глубже и глубже вонзала
свои когти. И с поразительной, редко достижимой в опытах ясностью Ирина
вдруг попоняла, что это за боль. Диагноз был настолько прост, что она
сначала не поверила. Теперь она внимательно прислушивалась к боли...
- Ирина Владимировна! - Шиманский держал ее за руку. - Как вы себя
чувствуете?
Ирина не сразу поняла, что Шиманский выключил болеанализатор. Боль
исчезла, и первые мгновения Ирина не могла думать, она просто переживала
ни с чем не сравнимое чувство освобождения от боли.
- Я решил прервать опыт, -. сказал Шиманский.
Голос его звучал виновато.
Ирина быстро сняла шлем. Профессор видел - она улыбалась.
- Сергей Иванович, диагноз довольно простой. Острое воспаление
черепномозговых нервов. По-видимому, началось с невралгии тройничного
нерва, осложнилось вторичными явлениями...
Шиманский недоверчиво покачал головой.
- При невралгии тройничного нерва должна ощущаться пульсирующая боль. А
больной на нее не жаловался.
-Это понятно,- возразила Ирина. - Боль перешла за пределы, при которых
человек еще может ее точно локализовать и определить. Она стала слишком
сильной, слишком длительной, вызвала другие боли, сопутствующие... Если
хотите, вы можете убедиться.
Шиманский энергично кивнул.
- Добро! Так и сделаем.
Ирина помогла ему надеть и застегнуть шлем. Он сел в кресло, махнул
рукой.
Свет Ирина не выключила. Она внимательно следила за выражением лица
профессора. Седые, клочковатые брови его поднялись, лоб прорезала глубокая
вертикальная складка, морщины под глазами начали подергиваться. Это
наступала боль. Шиманский закусил губу,- закрыл, стиснул глаза.
Ирина отвернулась к регистратору биотоков.
Впоследствии она часто вспоминала этот момент. С первого взгляда,
мгновенно она увидела в двух вычерченных прибором изломанных, пульсирующих
линиях удивительную закономерность. Эта закономерность была выражена
настолько четко, что Ирина сразу забыла обо всем другом. Она забыла о
больном, забыла о Шиманском - все ушло куда-то, остались две тонкий
изломанные линии. Закономерность, поразившая Ирину, была очень простой:
когда врач надевал шлем и настраивался на болевые импульсы исследуемого,
тому становилось легче. Ирина еще не видела больного, но регистратор
биотоков бесстрастно свидетельствовал: при работе аппарата пульсирующие,
расстроенные биотоки мозга больного постепенно приобретали нормальный
характер.
Регистратор биотоков отметил это дважды: когда Ирина сидела в кресле, и
сейчас, когда ее место занял Шиманский.
...Короткий звонок прорезал тишину. В этой абсолютрой, напряженной
тишине он показался Ирине оглушительным звоном. Она поспешно сняла с
панели болеанализатора телефонную трубку. Говорила сестра, наблюдавшая за
больным. Голос ее был откровенно удивленным: больной почувствовал