"Ежи Жулавский. Победоносец ("Лунная трилогия" #2) " - читать интересную книгу автора

облетели таинственное помещение, едва касаясь огромных, с богатой резьбой,
выложенных золотом сундуков, в которых хранили священные книги, миг
помедлили на причудливых орнаментах, а может быть, тайных знаках из кости и
золота на стене против входа, выложенной полированным туфом, - и метнулись
на место, под укоризненный присмотр старика.
- Но ведь теперь-то уже можно, - с какой-то особой ноткой в голосе
сказала она.
Крохабенна молча отвернулся и, подойдя к напольным часам до потолка в
глубине помещения, пересчитал шары, выпавшие в медную чашу, взглянул на
стрелки.
- До восхода солнца еще тридцать девять часов, - сурово сказал он. -
Ступай и спи, если нечем заняться.
Ихазель не шевельнулась. Смотрела на деда, так же, как и она, одетого
по-домашнему, только меховушка на нем была черная, отблескивающая, а под ней
кафтан и шаровары из алого сафьяна, на седых волосах золотой обруч, без
которого даже первосвященникам нельзя было появляться в этом святом месте.
- Дедушка!..
- Иди спать! - Старик повелительно указал на выход. Но девушка
внезапным движением прильнула к его коленям.
- Он пришел! - воскликнула она, не в силах больше сдерживать рвущуюся
из сердца радость. - Дедушка, Он пришел!
Крохабенна уронил руку и медленно сел на прежнее место, опустив на
грудь окладистую седую бороду.
Девушка смотрела на него, не находя слов не иначе как от изумления.
- Дедушка, почему молчишь? Я совсем малышка была, едва лепетала, а ты
уже научил меня этому извечному приветствию, по нему людей отличают от
животных, от худших, чем животные, шернов, а главное, от опаснейших, ибо
обликом на людей похожих, выворотней И я всегда приветствовала тебя, как
надлежит, словами: "Он придет!", а ты всегда отвечал мне, как надлежит.
"Воистину придет!" Отчего же теперь, когда этот великий, счастливый день
настал и я могу воззвать к тебе: "Он пришел!", ты не отвечаешь мне:
"Воистину пришел!"?
Она говорила, захлебываясь, с горячечным блеском в глазах, ловила
воздух лилейной грудью так, что ходуном ходили бесценные бусы из пурпурного
янтаря, наследство святой пророчицы Ады, и янтарь метал искры в лучах света,
отраженных бронзовыми зеркалами.
- Дедушка, пророк Тюхия, которого знали старцем прадеды твои, еще в те
дни написал: "Он придет в дни тяжелейшего ига и спасет народ свой. И старым
от нас ушедший, ибо никогда не был молод, вернется Он, как исполнятся сроки,
юношей светлым и лучезарным, да так и не состарится"! Дедушка! Он близится!
Он грядет! Он вернулся с Земли, куда ушел столетия назад, вернулся, чтобы
исполнить обещанное через свою первую пророчицу Аду, Он грядет во славе и
величии, юный, прекрасный, победоносный! Скорее бы настал рассвет! Скорей бы
увидеть Его, выстелить Ему дороженьку благую вот этими косами!
С этими словами она прижалась лбом к лодыжкам старика и почти
безотчетным движением распустила оба узла. На малахитовый пол хлынул
благовонный, раскидистый, золотой потоп.
Крохабенна молчал. Казалось, он не видит коленопреклоненной девушки, не
слышит ее речей. Его тусклый, задумчивый взгляд не иначе как по
укоренившейся привычке был обращен в глубину помещения, туда, где в