"Войцех Жукровский. Направление - Берлин " - читать интересную книгу автора

Наруга. Он внимательно читал фамилии: вдруг весточка для друга, может,
кто-то из его родни.
Ведомые каким-то инстинктом, сбежались солдаты. Они теребили Бачоха за
рукав, стремясь прочесть фамилии на конвертах.
- Ну ты, давай... Я сам быстрее найду! - просили они.
Бачоху пришлось взобраться на повозку, из которой выпрягли лошадей, и,
словно с амвона, выкрикивать фамилии:
- Сосна Игнаций?
- Игнаций или Томаш?
- Ты что, оглох? Я же ясно говорю: Игнаций.
- Багинский!
- Я здесь, - выхватил тот письмо и отошел в сторону, чтобы внимательно
прочесть вслух невыразительно написанный адрес на конверте.
- Дзеньтёлэк!
- Давай! Я здесь!
- Багинский, кто тебе пишет? Из дому? - допытывался Острейко.
- Да, из дому. Не мешай, я хочу сам...
- Ковальский! - выкрикнул Бачох и сразу же вспомнил, что тот пал в боях
за порт в Колобжеге.
- Ковальский убит! - вздыхали солдаты. - А баба его все пишет и пишет,
она еще ничего не знает...
- А над ним уже травка успела вырасти. Жаль мужика.
Приковылял сюда и Фрончак в расшнурованном ботинке.
- А мне ничего не было? Меня он не называл?
- Папаша, ваше письмецо адресовали к уланам, потому что вы свой зад на
лошадке любите катать! - подтрунивали солдаты над старым воякой.
- Да ваша жена и писать-то не умеет!
- Посмотри-ка на него, какой ученый нашелся! - обиделся Фрончак. -
Подожди, сучий сын, вот у меня нога заживет, я тебе покажу!
- Больше никому нет! Все! - Бачох соскочил с повозки.
Солдаты расходились, неудовлетворенные, каждый жаждал известий из дому,
самых будничных известий: началась ли пахота, как с озимыми, кто на деревне
женится, разрешено ли в казенном лесу спилить несколько сосен для починки
крыши, и правда ли, что землю будут делить и уже никому, кто хочет работать,
не придется бедствовать.
- Боже! - басом прохрипел Багинский и скорчился, словно кто-то двинул
ему кулаком под ложечку. - Нет, неправда...
- Постой, - подскочил к нему Острейко, взяв из его безвольных пальцев
скомканное письмо, и принялся громко читать, а Багинский с застывшим лицом
слушал, как бы надеясь, что мог ошибиться.
- "... сегодня уже четвертый день, как мы схоронили нашего любимого
сынка, Сташека, которого убили бандиты..." Постой! Багинский говорил, он - в
милиции служит... Еще фотографию показывал. Парню всего девятнадцать лет!
- Багинский, что с вами? - Подошедший Наруг тронул за плечо охваченного
горем солдата. - Плохие новости?...
- Сына у меня убили! - Багинский словно хотел выкрикнуть свою боль. -
Понимаешь, сына! Что мне теперь делать?
- У меня тоже никого не осталось, - пытался утешить его Наруг.
- Да, но твоих убили немцы! А моего? Свои, соседи по деревне, которые
ушли в лес.