"Петер Жолдош. Сверхзадача" - читать интересную книгу автора

помощью труда, а трудом управляет дисциплина. Желание открыть глаза
было сильно до боли, он изнывал от него, напрягая все мышцы тела.
Нет, нельзя.
До тех пор пока здесь, внутри, еще не все в порядке, глаза
открывать не следует. Картины воспоминаний прижимаются одна к другой,
словно ступеньки двух бесконечно длинных веревочных лестниц, бегущих
параллельно, как спирали ДНК. А он сам болтается между ними, в то
время как должен принадлежать одной из них, только одной. Он знает,
какой. В конечном счете это тоже вопрос дисциплины. Как и подавление
чувства боли. Он должен ступить на ту, вторую, лестницу, прочно и
твердо, и уже оттуда, стоя на ней, наблюдать другую, всю целиком, с ее
муками, страхами, страстями. Пусть она не принадлежит ему, эта первая,
но она имеет к нему отношение, не может без него существовать. Но и в
этом случае она всего лишь средство для достижения цели, к которой он
стремится. Если боль невыносима до крика, он должен слушать этот крик
словно со стороны и стараться его укротить. Именно нужна дисциплина,
власть разума над телом; путь, ведущий к цели, лежит только через
абсолютность этой власти. И если он достигнет такой власти над собой,
став обеими ногами на свою лестницу, приникнув к ней, - ему
показалось, еще чуть-чуть, и это удастся, - вот тогда можно, даже
нужно начать вспоминать. А когда будет проверено и это, он откроет
глаза. Вот он уже ухватился за ступеньку, но резкая боль грубо
оторвала, швырнула обратно. И вот он снова болтается между двумя
спиралями и орет во всю глотку. Придется начинать все сначала. Нужно
изменить тактику. Прежде всего одолеть боль. Он отодвинул ее точно, на
ступеньку первой спирали, и медленно, осторожно приближается ко
второй. Если ухватит, уже не выпустит.
...Итак, подавил боль. В области латеральной мышцы верхнего
предплечья - сознание того, что он употребляет привычные термины,
наполнило тайной радостью приближения ко второй лестнице, - ощущалась
поверхностная жгучая боль, отдающая внутрь. Если задет центральный
нерв - а что еще? - то, учитывая состояние периферийных рецепторов...
Он сделал ошибку. Не следовало так сосредоточиваться на этом.
Подняв правую руку, он потрогал болевшее место. Боль славно
удесятерилась, пришлось кричать. Не смог он приказать и глазам. Они
открылись, чтобы увидеть рану, где рождалась эта нестерпимая боль.
Весь план постепенного овладения спиралью рухнул напрочь.
Но в тот же миг, когда он увидел кровоточащую рану на руке, вместо
наступления хаоса все вдруг просто и спокойно стало на свои места.
- Гилл, ты идиот! - сказав это, он почувствовал неописуемую радость
от долгожданного слияния с ускользавшей спиралью. - Наложи бинт, иначе
истечешь кровью!
Неуверенно поднявшись с пола, он едва устоял - голые ступни
поскользнулись на гладком пластике пола командного салона.
Кресло, в котором прежде лежал Норман, пустовало. Как попал сюда
робот? Почему он лежит, уткнувшись в пол, и что это под ним?..
Стоп!
Сначала займемся раной. Если не уберечь этого нового тела, кто
знает, когда еще раз представится такой случай? Юму сидел на ступеньке
той первой лестницы - спирали. Собственно, даже не Юму, а бесконечные