"Леонид Жирков. Счастливчик (не оконч.) " - читать интересную книгу автора

например, некоторые знали, какой вес по закону должна иметь офицерская
перчатка или офицерский свисток.
Быть по одежде, по выправке и строю, лучшим в училище, быть по
стрельбе "выше отличного", ходить строем, лучше других рот, считалось
идеалом.
Ответственность за юнкеров лежала на строевых начальниках -
наставниках и "отцах" своих питомцев.
Краеугольным камнем воспитательного процесса было религиозное
воспитание. Наше училище имело свою церковь, которую юнкера охотно посещали,
исповедовались, помогали отцу Михаилу, прислуживали на богослужении, пели в
церковном хоре. На стенах церкви были мраморные доски, на которых высекались
фамилии погибших воспитанников училища.
"Безверное войско учить - что ржавое железо точить!" - говорил
Суворов. Каждый юнкер носил нательный крест. Молебном начинался учебный год.
Молитвой начинался и заканчивался день. В дни церковных праздников юнкера
были обязаны быть в своей церкви, соблюдался Великий Пост, ходили к святой
заутрене на Пасху. Трудность религиозного воспитания здесь состояла в том,
что цель религии - привлечь сердца людей к идеалу милосердия, а смысл всякой
военной школы в том, чтобы научить людей наилучшим образом пользоваться
оружием и убивать себе подобных.
Видимо, согласовать понятия Креста Христова и оружия нельзя, но
сочетать их можно. Для этого есть глубокое основание - рассудок и совесть
человека. Окончив училище и выйдя в часть, бывшие юнкера попадали в
казарменную обстановку. Но если в Императорской армии не учили ненависти, не
учили мстительности и жестокости, если принцип "лежачего не бьют" был вкроен
в сознание, то это во многом было заслугой религиозного воспитания.
Параллельно шло ознакомление со всеми новыми военными течениями в
литературе; юнкера увлекались модными и очень популярными тогда книжками
Бутовского. Его "Воспитание и обучение современного солдата" было настольной
книжкой многих юнкеров
старшего курса; его "Наши солдаты" - читалась всеми. По ним знакомились
мы с психологией будущих подчиненных, мы старательно готовились быть
хорошими офицерами. Примеры блестящих строевых офицеров были у нас перед
глазами - это наши училищные офицеры: фон Род, Стрельников и Крашенинников.
Одевали нас в Училище хорошо. Отпускные шинель, мундир и шаровары были
всегда новые и даже недурно пригнаны. Сапоги были только одного сорта,
намного лучше казенных,
солдатских. Казенные сапоги мы надевали на строевые занятия и
назывались они не очень приличным словом, похожим на "самоходы". Сапоги эти,
черного товару, надеть в отпуск было рискованно. Могла пострадать светлая
мягкая мебель или белое платье в вихре вальса. Поэтому все без исключения
юнкера заказывали себе у сапожников Горохова и Либмана, поставщиков Училища
одну или две пары высоких офицерских сапог, лакированных или шагреневых.
Сапоги эти надевались в отпуск, а потом года два, три носились и в
офицерском звании. Делались сапоги в кредит, "в счет производства", т.е. в
счет тех 250 рублей, которые казна каждому молодому офицеру выдавала на
постройку офицерского обмундирования.
Большинство, таким же образом заказывало себе и шаровары. Они также
годились на последующую жизнь, т. к. снабдить их офицерским кантом стоило
трешницу.